. Это кровавое окончание протестов «суннитской весны» предвещало радикальный разрыв между теми, кто не видел другого выхода, кроме вооруженного сопротивления правительству, и теми, кто был готов идти на компромиссы с правительством Нури аль-Малики. Назрели предпосылки для вмешательства ИГИЛ, которое начало серию сектантских атак, в то время как иракские правительственные силы совершали налеты на суннитские области, проводя массовые аресты в рамках «антитеррористических операций» в провинциях Анбар и Дияла
[55].
На этом этапе ИГИЛ все еще было повстанческой партизанской группой, которая избегала городов и держалась на расстоянии от лагерей протестующих. Не похоже на то, чтобы хоть один боец ИГИЛ участвовал в столкновениях с иракской армией в Гавийе, где армии противостояли войска, поддержавшие требования, выдвинутые протестующими под руководством необаасистской Джайш Рийял аль-Тарига аль-Накшбандия[56]. На этом этапе ИГИЛ еще не обладала и авторитетом организации, которая способна работать с локальными вооруженными группами, защищающими свои области. Но все переменилось в скором времени – в течение нескольких месяцев ИГИЛ начал получать формальный контроль над городскими областями в Ираке и Сирии, и в некоторых случаях оно предпринимало активные попытки управления имеющимися государственными институтами или создания своих собственных. Это достижение формальной власти не значит, что ИГИЛ в прямом смысле завоевывало эти города – так, скажем, в Мосул организация проникала в течение нескольких лет до момента получения контроля над городом[57].
В иракских города Рамади и Фалуйие бойцы ИГИЛ воспользовались возможностью, которую им предоставлял новый рост протеста, вызванного очередным показательным арестом суннитского политика первого эшелона Ахмеда аль-Альвани по обвинению в терроризме со стороны Нури аль-Малики. Этот арест произошел 28 декабря 2013 года. Протестующие запрудили улицы обоих городов. Бойцы ИГИЛ появились и приняли их сторону. Они начали захват административных зданий, вывесили свое черное знамя над муниципальными учреждениями в Фалуйе и Радами, и захватили часть главной трассы багдадского направления[58]. Они были встречены различной реакцией местных политических и военных лидеров этих двух городов. Политические лидеры Рамади, которые в большинстве своем поддерживали Исламскую партию Ирака и были готовы сотрудничать с багдадским правительством, отвергли ИГИЛ и просили у центрального правительства помощи для их изгнания. В то же время в Фалуйе политические и военные лидеры вступили в торг с ИГИЛ, пытаясь выпроводить джихадистов подобру-поздорову и не доводить дело до бомбардировок и штурма города иракской армией