Вот поэтому так важно подчеркивать значение событий 2011 года как разрыва с прошлым. Революционный кризис однажды стал искрой, которая взорвала накопившееся напряжение между социальными и политическими аспектами перехода государств к неолиберализму (если уж нам дозволено воспользоваться столь лапидарными и однобокими терминами для обозначения столь разностороннего и комплексного процесса), и нес в себе потенциал для разрушения всего этого перехода. Важно провести водораздел между идеями 2011 года о создании возможности отхода от либерализма в сторону государственно-капиталистических режимов, за которые выступали местные националисты и авторитарные левые сталинистского толка, и потенциалом тех событий, которые несли потенциал полного изменения общественного уклада. Разумеется, даже на самом пике революционной волны, когда все режимы региона были потрясены величайшими народными восстаниями, которые видела планета на протяжении последних десятилетий, до этого потенциального нового мира все еще был очень длинный путь. Но основная мысль тут – что это будущее, будущее без неолиберализма, все-таки было возможным. Более того – и это причина, по которой революции имели потенциал для смены траектории, по которой общество двигалось предыдущие десятилетия – именно воля миллионов обычных людей стала основным топливом революционного кризиса. Они, эти миллионы, маршировали на улицах, участвовали в забастовках, оккупировали свои рабочие места, организовывали народные комитеты, разрушали узилища режимов и брали в руки оружие, чтобы бороться за светлое будущее. Революции 2011 года не были «предопределены» изначально. Этот разрыв не был просто «естественным последствием» тектонических сдвигов или положения звезд – он с самого начала был порожден сознательной борьбой.
И неслучайно то, что эта борьба с самого начала была глубоко антисектантской, по форме и по содержанию. Антисектантские знамена, лозунги и гимны царили над площадью Тахрир в Египте во время восстания против Мубарака, и были слоганами ранних стадий восстаний в Сирии и Бахрейне. Революционная волна также породила массовое движение против сектантства в Ливане – впервые за десятилетия. Это было не случайное явление, а выражение классового содержания революции – отражение реальных классовых интересов, объединяющих бедняков и рабочих всего региона против неолиберализма и империализма.