Поблагодарив Давида Исаевича, я положила трубку. Дождусь отца здесь. Макаров снова не отвечал, и я начинала нервничать ещё и из-за этого.
Мне нужно было хоть с кем-то поговорить, а Антон всегда меня понимал. Он словно в душу заглядывал, и умело находил нужные слова. От того ли, что чувствовала себя ненужной долгое время, а может, Макаров просто хороший психолог, но благодаря его поддержке, я не сходила с ума в одиночестве.
Всё ещё не понимала, как так произошло, что мы оказались вместе, но каждый раз, когда я об этом думала, он будто читая мои мысли, напоминал, почему я ему не отказала. Всё же внешне он был хорош. Но я так же и оставалась при мнении, что чересчур он заботился о своей внешности.
Я улыбнулась, вспоминая, как утром я чуть не опоздала на работу из-за его прихоти. Он напомнил, кто мой босс, и что я вполне могу позволить себе прийти попозже, однако мне не хотелось выделяться, и так по фирме ходили слухи о наших отношениях. Мы их не афишировали, нас обоих это устраивало.
Вернулась из воспоминаний я внезапно. Стоя прямо у окна, вдруг заметила со стороны въезда во двор свет от фар. С этой части не было видно, кто подъехал, но отчего-то я решила проверить, кто пожаловал. Убедившись, что из окон ничего не разглядеть, накинула на плечи плащ и сунув ноги в туфли выбежала на улицу. Тишина.
Уже вовсю темнело, и, оглядываясь по сторонам, не находя ничего примечательного, я осторожно двинулась за угол дома. И лишь повернув, поняла, что звук мне не послышался. У самой стены, оперевшись на неё, стоял мой отец.
Подбежав ближе, я охнула.
– Всё хорошо, Эль. Всё хорошо... – проговорил папа, пока я, застыв в ужасе, пыталась произнести хотя бы слово.
Хорошего было мало. Под глазом синяк, на другой щеке ссадина, отец держался за живот, и я видела, как ему больно. Безусловно вид был не настолько ужасен, как тогда, когда его первый раз избили, но то, что это сделали те же самые лица, я отчего-то не сомневалась. Слушать, что с ним всё в порядке я больше не стала и вызвала скорую.
– Ты меня больше не остановишь, папа! Левицкий ответит за то, что сделал!
– Он убьет меня, – устало и как-то слишком отстранёно произнёс отец. – И тебя, – добавил он. – Ты ничего не можешь против него, Эль. Ты ничего не сделаешь... Только хуже... На этот раз предложение куда серьезней. Я не мог на него согласиться, – отец не кричал на этот раз.