«С этой женщиной он состоит в
постоянных отношениях, она живет в его доме вместе с маленькой
дочерью».
Мне казалось, еще чуть-чуть, и я
закричу.
— Уходи, Ирвин, — прошептала я,
чувствуя, как все внутри переворачивается. — Уходи немедленно.
Отняла руку и указала ему на
дверь.
— Меня не волнует, где ты был, и что
ты узнал. Я не хочу больше слышать от тебя ни слова, — сказала
жестко. — Мне пора. И тебе тоже.
Он больше не пытался меня коснуться,
смотрел так, словно хотел что-то сказать, но не знал, что. Не знала
и я, в голове набатом стучали его слова, отдаваясь глухими ударами
сердца.
— Что с тобой стало, Шарлотта? —
произнес он, наконец. — Что стало с девочкой, которую я знал?!
— Она повзрослела.
Я не представляла, что мой голос
может звучать так холодно. Очевидно, не представлял и он, потому
что взгляд его сверкнул яростью.
— Если опомнишься… — Он достал
конверт и бросил на стол. — Здесь есть карточка с моим адресом.
Ирвин вышел за дверь, а я
прислонилась к стене.
Меня не просто трясло, меня
колотило.
Правда ли то, что он сказал?
Вспомнился жесткий взгляд Ормана, в
котором клубилась ночь. Жесткий и страшный, проникающий в самую
душу. Наверное, мне бы хотелось его забыть, но я не могла. В тот
вечер, когда просила его отпустить меня, чтобы поговорить с
герцогиней.
Сталь, оплетенная сетями тьмы.
С какой стати это вообще должно меня
волновать? Его личная жизнь ни коим образом меня не касается, равно
как и его… увлечения.
Нет, Шарлотта, очень даже
касается.
Касается куда больше, чем ты можешь
себе представить.
Веревки на теле сейчас ощущались так,
словно я была стянута ими под платьем.
«Мне хочется делать с тобой ужасные
вещи, Шарлотта, — голос Ормана звучал так отчетливо, как если бы он
находился рядом со мной, в мансарде. — И приятные. Безумно
приятные».
Всевидящий!
Разве это может быть приятным?! Разве
может быть приятной боль? Как вообще можно причинять боль тому,
кого любишь?
Приложив ладони к пылающим щекам,
пыталась унять бешено бьющееся сердце. Да, Шарлотта, куда-то не
туда тебя понесло. Совсем не туда, особенно учитывая последнее. О
какой вообще любви может идти речь? В дома развлечений ходят не за
любовью, а за запретными удовольствиями, за тем, что нельзя
позволить себе с нормальными людьми, с собственной женой или
мужем.
Любит ли он женщину, которая живет с
ним в Вэлее? А маленькая девочка… что, если это его дочь?!