Анна нас проводила до ворот, и мы распрощались.
***
Обратная дорога оказалась короткой, за разговором мы не заметили времени.
Один только вопрос у меня был к Феликсу, в конце концов я не выдержала и спросила:
— Феликс Александрович, а зачем вам такой большой дом?
Вероятно, вопрос прозвучал глупо.
— Маш, у меня с самого детства была мечта о большом доме. Теперь мои родители будут жить со мной. И мама не будет так сильно скучать по мне, а у отца появится настоящая мастерская.
— Да, это здорово! Рада за вас!
— Я обязательно тебя познакомлю с ними.
«А вот это, наверное, не совсем обязательно», — подумала я.
Мы подъехали к дому, Феликс вышел из машины.
Он открыл мне дверь и подал руку. Рука его была такая теплая и крепкая.
— Спасибо тебе огромное за сегодняшний день.
— И вам, — ляпнула я.
— До понедельника, Светелкина.
— До понедельника.
Я уже хотела уходить, но он вдруг склонился к моей руке и поцеловал.
Я растерялась. Что говорить и делать в таких случаях, я не знала, поэтому развернулась на своих лодочках и быстрым шагом направилась к подъезду.
«Не хватало мне еще служебного романа. Никогда!»
Во мне опять проснулась мужененавистница.
Я услышала звук отъезжающей машины Феликса.
***
Мой дом, словно преданный Орфей, ждал меня в любое время и в любом виде.
Было уже достаточно поздно. Я приняла душ, накинула легкий пеньюар и сварила латте. Не буду думать сегодня ни о чем, я как Скарлетт О’ Хара: «Подумаю об этом завтра!»
И тут зазвонил айфон…
Нашей дружбе с Лариской всего несколько лет. Этот тот самый случай, когда разности притягиваются и крепко склеиваются. Я была младше ее на два года, но иногда мне казалось, что я старше ее лет на десять, не меньше.
***
— Малыш, что подарить тебе на день рождения? — каждый год спрашивал меня отец, лет с трех.
— Я хочу блатика, — серьезно отвечала я.
Наступал очередной день рождения, но мое желание так и не исполнялось. Родители отшучивались и покупали мне больших немецких пупсов: одного можно было кормить, купать, пеленать; другого качать в специальной поющей колыбельке и сажать на горшок. Но это было все не то.
— Малыш, что тебе подарить? — спросил в очередной раз отец.
Мне исполнялось семь лет.
— Хочу настоящее пианино.
Так в нашем доме «поселилось» немецкое пианино «C.Bechstein» и я пошла в музыкальную школу. А брата так и не подарили.