От неожиданности мои уши чуть не свернулись в трубочку. Оказывается, даже сильным мира всего ничто не чуждо.
— Забудь и не ищи его! – продолжила ясновидящая.
— То есть как не ищи, мало того, что он исчез с моими деньгами – хотя это ерунда! Но завтра моя свадьба! — Лариска чуть не задохнулась от охватившего ее негодования.
— Забудь и успокойся! Это не самое страшное, что может случиться в жизни каждого, — сказала спокойно Ирина. Затем она молча поднесла фото к свече, и яркое пламя облизнуло бумагу. Пепел посыпался на металлический поднос.
— Все прах! Наказан!
— Как прах? Я не заказывала его прах, он мне нужен живым! — Ларискины глаза подозрительно заблестели.
— Это не обсуждается. Можешь идти. — Лариска медленно поднялась с дивана и, подметая подолом шубы далеко не чистый пол, направилась к выходу.
— Деньги оставь на тумбочке.
Я поднялась следом за Лариской, но в этот момент буквально в спину услышала:
— А вас я попрошу остаться.
«Это что-то про Штирлица», — все, о чем я успела подумать.
Дверь за Лариской захлопнулась, и я повернулась лицом навстречу своему будущему.
Я стояла у входной двери в квартиру и пыталась принять решение — открыть Лариске или нет. Не успев даже позвонить в дверь, Лариска сразу стала голосить: «Светелкина, открывай!» Следом раздался продолжительный звонок. У меня вдруг все похолодело внутри, потому что в этот самый момент раздался хриплый голос из кухни:
—А не пошла бы ты лесом!
Я метнулась на кухню схватив по пути плед.
— Давай, давай греби лаптями! — продолжал изо всех сил Ромка — мой попугай. В зверином прыжке от порога кухни, пролетев метра полтора в воздухе, я кинула на клетку плед, лишь бы попугай заткнулся. Предательский плед, скользнув с верхней части клетки, плавно сполз на пол, и Ромка продолжил: —Ах ты моя красавна.
— Светелкина, не будь скотиной, открывай, я знаю, что ты дома! — орала Лариска на всю лестничную площадку.
— Иду, — покорно поплелась открывать дверь, так как после реплики попугая о «красавне» ясно было, что я сто процентов дома. Кажется, это одна из самых сознательных его фраз, и вся его любовь птицы ко мне заключалась именно в ней.
С подругой в дом затянулся шлейф приторно - сладкого аромата ее духов. Из моих глаз немедленно потекли слезы, начался бешенный чих.
— Чего рыдаешь? Опять Иван-дурак достал? Я обзвонилась тебе вчера, ты сорвала мой поход в клуб. Мне пришлось тащить с собой эту Феклу в Фуксии! — обиженно заявила она.