Пока я строил свои наполеоновские планы, я прямо в одежде
пролеветировал нас в кровать. Я сам устал ментально, да и время
было уже сорок три минуты первого. Так что, устроившись поудобнее и
обняв девушку в ответ, я уснул.
— Как спалось, Рей? — улыбнулся я девушке, когда увидел, как та
сонно разлепила глаза. Я в этот момент телекинезом готовил еду —
очень у меня удобная способность для лентяев. Можно работать лежа
на диване и смотря сериальчики. Не то, чтобы я это делал когда-то,
но такие мечты у меня были. Много ли человеку для счастья надо?
Вкусная еда, теплая постель, быстрый Интернет и чтобы не трогал
никто, особенно хирургическими инструментами во всяких
труднодоступных местах.
— Я не помню, все смутно... — ответила та, причем совершенно не
смущаясь своего положения. Впрочем, учитывая, что обычные
человеческие нормы морали и этики ей неизвестны, это и
неудивительно. Как я помню, в каноне Синдзи на нее голую упал и
грудь полапал — и ноль реакции, а вот стоило задеть очки Гендо, вот
тогда она разозлилась.
— Конечно. Я же обещал тебе. Твое НД-поле стабилизировалось, так
что теперь ты наверняка сможешь расти и жить как все люди. Конечно,
нужны ещё лабораторные исследования, но я в этом уверен, все мои
расчеты об этом говорят, — из уголка ее правого глаза стекла по
щеке слезинка. И это все проявление невероятного шторма эмоций,
бушующего внутри.
— Если хочешь плакать — плачь. Нечего держать все в себе.
— Я пилот, я не должна плакать, — вытерла она слезинку
рукой.
— Дело, конечно, твое, однако я тебе говорил — пилот это не
призвание, в первую очередь ты человек.
Она ничего не сказала, выбравшись из кровати. Но, судя по
колебанием ее поля, мои слова были услышаны и упали на благодатную
почву. А что я хотел, чтобы она сразу стала послушной девочкой,
влюбилась в меня, а потом мы полетели на радужном пони? Нет, в
жизни все гораздо сложнее, особенно в таком тяжелом случае.
— Пойдем поедим. Ничего красного нет, как ты и любишь.
— Откуда ты знаешь?
— Мы сливались разумами, — отбрехался я. Хотя на самом деле я
особо по ее разуму не лазил, неприлично это и рискованно. Ведь
ментальные демоны в подсознании человека это далеко не оборот
речи.
— Хорошо, я верю тебе, — вот как в короткое предложение можно
вложить столько смыслов? Ведь верит она не только моему оправданию,
но и в принципе. Хотя она пока что достаточно наивна, чтобы
поверить сутенеру на улице, который предложит ей конфетку в своей
машине. Так что невелико достижение.