— Неплохо для первого раза, но это было опасно. Ты чуть сам
не стал деревом и не потерялся в нем безвозвратно. В следующий раз
меня может не быть, и ты должен сам научиться выходить из
медитации, — я очнулся лежащим на спине, легкие горели от
отсутствия кислорода, и я все не мог надышаться. Когда я пришел в
себя и хотел было снова попробовать, она сказала.
— Когда ты входил в медитацию, я почувствовала, что твоя
душа загрязнена, — задумчиво сказала она.
— Это как? — не понял я.
— Подавленные чувства, скрытые пороки, вина, стыд, ложь,
все это ложится грузом на душу и мешает развитию. Прежде чем
продолжить, ты должен избавиться от них.
— И как это сделать?
— Найди его, найди груз, что лежит у тебя на душе, и смой
его, отпусти. У каждого разумного есть такой груз, и с возрастом он
становится только тяжелее и его все сложнее убрать. На этот раз я
помогу тебе, — я снова сел в позу лотоса и сосредоточился на
своей душе. Я ничего не почувствовал, пока мне на солнечное
сплетение не легла нежная женская рука и все вновь не
потемнело.
— Пап, да все хорошо, я просто в академическом отпуске,
— передо мной предстала картина моего разговора с отцом. Мне
девятнадцать лет, из-за пьянок и гулянок меня выгнали за пропуски и
несдачу экзаменов из университета. Я лгу отцу, что все
хорошо. — Я через годик вернусь и продолжу, мне нужно понять
себя и чего я хочу.
— Конечно, сын, — он начал кашлять, сильно и с
надрывом, но я не обращаю на это внимания. Я тогда даже и не думал,
что у него рак легких. Он с теплотой и любовью посмотрел на меня.
— Я верю тебе.
Сейчас я понимаю, что отец все знал, но ничего мне не сказал. Он
не хотел ссориться со мной перед своей смертью, хотел, чтобы я был
счастлив. Возможно, если бы я не был тогда таким тупым ослом, я бы
заметил это. В тот же год он умер, и у меня все как отрезало. Мне
стало до безумия стыдно, и я чувствовал себя недостойным его
доверия. Пока он страдал, я пил, курил всякую дурь и цеплял девок
на сомнительных вечеринках. Именно после этого события я взялся за
ум и начал учиться как проклятый. Стыд за то, что я не оправдал его
доверия, за свою ложь и то, что так и не попрощался с ним, до сих
пор был где-то глубоко в моем сердце. Но сейчас я понимаю, что мой
отец гордился бы мной, всего того, что я достиг в прошлой
жизни — это то, чего он хотел для меня. Чтобы я нашел себя в
этой жизни и был счастлив. На душе стало легче, и картинка резко
изменилась.