— Что, нравится? — спросил меня, естественно, гид.
Драконологи, которые следовали рядом с нами, чтобы никто не совал
руки в пасть дракону, в прямом смысле этого слова, с нами не
разговаривали. Они вообще выглядели сурово, хмуро и были покрыты
множеством шрамов, в основном от ожогов. Ожоги от драконьего
пламени почти не лечатся при помощи палочковой магии. — Это
опаловоглазый антипод, один из редчайших драконов не только в этом
заповеднике, но и во всем мире. Его также считают по праву
красивейшим, благодаря будто жемчужным чешуйкам и глазам, похожим
на опалы, за что он и получил свое название.
— Да, красавец, — ответил я. — А почему к
остальным вольерам подходить можно, а к этому нет?
— Видишь ли, мальчик, из-за его редкости, мы не можем… в
общем, не можем его выпустить в заповедник, — ага, на
ингредиенты пустить не можете, пока он самку не оплодотворит. А он
этого делать не будет, потому что я чувствую искру разума в нем.
— Но при этом, этот дракон очень силен и способен пробивать
защитные барьеры.
— Я тогда просто здесь постою, посмотрю, — Педъеро
пытался подкатить к Ариэль, но ей это было неинтересно, ведь она
следила за мной в оба глаза, чтобы я не побежал к дракоше. А я и не
думал этого делать, мне нужно было просто снять матрицу, благо что
пара заклинаний заранее была отложена в памяти. Вот только антипод
с легкостью отразил мои чары. Именно осознанно это сделал, а не
просто шкура заблокировала. Я посмотрел ему в глаза и с помощью
магии разума передал сообщение с просьбой, чтобы он не
сопротивлялся, сказав, что я не хочу причинить ему вреда. С помощью
вейловской ауры же я эмпатировал то самое спокойно-радостное
чувство, которым усмирял зверей. Судя по ответу, это не сработало,
по крайней мере так, как нужно. Мы общались не словами, а образами,
и если перевести их в слова, то получалось что-то вроде этого:
«Почему я должен помогать тебе, детеныш поработителей?» —
спросил он меня.
«Потому что я не хочу ничего плохого тебе сделать?» —
ответил я.
«Мне все равно, что ты хотел сделать. С чего мне позволять
это?»
«Тогда что ты хочешь взамен?»
«Свободу»
«Почему ты сам не выйдешь? Ты же разумен, а значит силен»
«Был ранен сородичем. Поймали люди», — пришел краткий
ответ.
«Я не могу освободить тебя, но могу вылечить, если пообещаешь не
мешать мне и не вредить людям или выпускать других
драконов», — ответил я. Молодые драконы не умеют врать, тем
более в ментальном общении — это удел старых монстров. Если он
скажет, что не будет, значит не будет.