На меня.
Первой эмоцией было облегчение. Шквальное.
Сногсбивающее.
Но следом тут же накатывает удивление и…
обида. Потом снова жуткий страх. И неуверенность. А в голове стучит вопрос:
"зачем я пришла?"
Ноги мне отказывают, я с трудом удерживаю
равновесие, но четко осознаю, что падать перед ним мне нельзя. Нельзя показать
ему свою слабость. Я должна быть сильной. Ради себя, ради него… Ради нас.
Замерев в дверном проеме, смотрю на него.
Любимого, родного, но такого чужого сейчас.
Взгляд Сойера не меняется, в нем то же
равнодушие. И предупреждение. Но он молчит.
И я не произношу ни слова, хотя столько всего
хотела сказать, когда мчалась сюда как безумная.
Тишина становится невыносимой, и когда я уже
не могу больше смотреть в его пустые глаза, усилием воли заставляю себя сделать
шаг вперед.
- Не входи, - слышу приказ, отданный
безжалостным грубым голосом.
Его голосом.
Я слышу его впервые за эти бесконечные… одну
неделю? Две?..
Вздрагиваю от окатившего меня холода. Он не
может так говорить. Мой Сойер не может так говорить со мной. Это неправда!
Я делаю еще шаг.
Он рявкает зло:
- Стой, где стоишь! Ни шагу больше!
- Но… почему? - слабым голоском выдавливаю из
себя, все еще не понимая.
- И у тебя хватает наглости спрашивать почему?
- глаза, полыхающие гневом, ненавистью и ледяным презрением, сужаются.
- Сойер, пожалуйста… Я… не понимаю. Что
изменилось с тех пор, как мы виделись в последний раз? Тогда ты сказал, что
любишь меня. Ты солгал? - знаю, что выгляжу жалко, и презираю себя за это, но я
останусь и буду спрашивать, пока не узнаю все.
Он смотрит на меня, не мигая, словно пытается
прочесть что-то в моих глазах и, моргнув, боится пропустить что-то важное.
Я встречаю его взгляд открыто и бесстрашно. Я
знаю, я уверена, что в нем нельзя увидеть ничего, кроме тотального обожания и
преданности.
Он едва заметно усмехается и качает головой.
- Подлая сука, - еле слышно цедит сквозь зубы
или мне это показалось?
Нет, он не может. Не может так говорить или
думать. Я наверняка ослышалась.
- Что?.. - переспрашиваю жалобно, но в тот же
миг понимаю: он знает.
Дыхание у меня перехватывает, но ничем больше
я не выдаю своего состояния. И мимика лица, и язык тела, и выражение глаз - все
под контролем.
Он оценивает мою выдержку циничной ухмылкой.