Осмотр
длится не больше двадцати минут (по крайне мере об этом говорят
часы на стене кабинета), но у меня ощущение что несколько часов.
Потому что силы утекают как вода. Я даже умудряюсь задремать,
поэтому вздрагиваю от легкого похлопывания доктора Э’рера по
плечу.
—
Истощение, — оглашает он свой вердикт. — И достаточно
сильное.
Как будто я
сам этого не знаю? Любая попытка вызвать хотя бы крохотную искру
между пальцами заканчивается тем, что у меня начинает двоиться в
глазах.
— Последний
раз я сталкивался с таким в двадцатых, когда к Ландорхорну подошла
Нресская волна. Тогда въерхи падали без сил, пытаясь сдержать
стихию. Кто-то замертво.
Доктор
бросает на меня внимательный взгляд из-под седых бровей. Он стар, я
помню его с самого раннего детства: неудивительно, что въерх застал
последнюю гигантскую волну, пришедшую к берегам Ландорхорна со
стороны океана, и катастрофу, случившуюся задолго до моего
рождения. Еще Э’рер предан К’ярдам, поэтому меня осматривают в
отцовском кабинете, а не тащат в больницу.
— Тебе
очень повезло, Лайтнер, — добавляет доктор, и в его голосе слышатся
забота и беспокойство, — что ты не остался в океане навсегда и смог
выбраться на сушу…
— Какие
прогнозы? — перебивает его отец.
— Силы со
временем вернутся, нужен только отдых и исключить контакт с
водой.
Хидрец!
Я пытаюсь
подняться с дивана, но быстро понимаю, что это не так просто, как
кажется.
— Вы еще
скажите, что мне теперь даже в душ нельзя.
Представляю, как в академии все начнут шарахаться от
вонючего меня, и даже пробирает на смех.
— В душ
можно, — заявляет доктор, отражая мой сарказм, — но от прогулок по
побережью придется отказаться. Не думаю, что это будет так сложно,
Лайтнер.
Последнее
Э’рер выдает уже с улыбкой: ему это кажется смешным. Действительно,
что наследнику Диггхарда К’ярда делать на побережье.
Я с деланым
безразличием созерцаю потолок.
Отказаться
от океана.
Лучше бы
запретили мыться, помимо шуток.
— Сколько?
— Отец рубит фразы, и это означает, что он если не зол, то крайне
раздражен. А я, кажется, вообще забыл как дышать.
— Так как
Лайнтер молодой и сильный, то думаю, около трех месяцев. Возможно,
меньше.
Три месяца?
Три месяца!
Я останусь
без силы, не смогу приближаться к океану целых три
месяца…
Полный.
Хидрец.
Я смотрю на
отца, и вижу на его лице отражение собственных чувств: шок,
недоверие и каплю надежды. Не знаю, умеет ли надеяться Диггхард
К’ярд, но я не собираюсь сдаваться. Поэтому следующий вопрос
успеваю задать первым: