— Отличный салют! Чего ты куксишься?
С Новым годом!
— С Новым годом! — заорала вся
компания хором, и Берендей не заметил, как оказался одним из них.
Кто-то положил руку ему на плечи, и он тоже обнял кого-то, сам
собой образовался круг, кричащий, брызжущий радостью во все
стороны, танцующий и невнятно поющий.
И тут Берендей увидел ее… Она стояла
напротив и хохотала. Меховая шапочка сползла ей на затылок, темные
вьющиеся волосы рассыпались по плечам. Щеки пылали морозным
румянцем, и от этого очарование ее юности делалось еще более
чувственным.
Ничего особенного в ней не было.
Наверное. Ну, разве что синие глаза, большие и яркие. И брови
вразлет, как крылья птицы, — прямые и резко прочерченные. Носик
пуговкой, маленькие и пухлые губы, круглый, нежный, плавный
подбородок. Ему показалось, что вся она состоит из плавных линий,
которые прячутся под одеждой, — круглые колени, мягкая линия плеч.
И в то же время в ней было что-то неуловимо земное, естественное,
непосредственное.
Она казалась совсем маленькой рядом с
двумя здоровыми парнями, обнимавшими ее с обеих сторон, и
беззащитной. Только и всего. Смеющейся, румяной и беззащитной в
своей юности и безмятежности. И он понял, что так просто отсюда не
уйдет.
Юлька проснулась, когда за окном
давно стемнело. И проснулась с ощущением того, что праздник
кончился. Она не любила первое января — когда волшебная ночь
осталась позади, а чуда так и не произошло.
В доме было тихо. И темно. Из окон в
комнаты падали синие отсветы далеких уличных фонарей — такой
неживой, но чарующий синий свет наполняет дом только зимними
ночами, когда земля покрыта снегом.
Елка, стоявшая в углу гостиной, тоже
отражала этот синий свет. В новогоднюю ночь она светилась
разноцветными огоньками, а теперь подрагивающие от малейшего
шевеления воздуха игрушки и гирлянды искрились, как снежинки в
лесу. И было в темноте и синем свете нечто печальное и
притягательное. Юлька с сожалением оглядела темную гостиную, вышла
на кухню и включила свет.
Конечно, она уже вставала сегодня
один раз. Даже прошла по дому. Даже попрощалась с теми, кто уезжал.
Но похмелье оказалось столь невыносимым, что ей пришлось лечь в
постель снова. Новогодняя ночь вспоминалась смутно. Юлька в первый
раз встречала Новый год с друзьями, а не с родителями. Воспоминание
о том, как она запивала водку шампанским, и сейчас вызвало резкий
приступ тошноты. Но все равно было весело — она хорошо помнила, что
было весело, интересно, что всем понравились ее салаты. И гусь с
яблоками, которого она готовила первый раз в жизни самостоятельно,
ребята тоже хвалили. Жаль, никто не попробовал торта. Нет,
попробовал. Наверное, его съели сегодня, потому что вот на столе,
заваленном грязной посудой, стоит блюдо из-под него, совсем
пустое.