Когда мне было года три, меня сажали в трамвай, и с меня слетела галоша. Какая-то бабушка тут же взяла ее и побрела прочь, готовить бутерброд с маргарином. Ей кричали, ее звали, но она не обернулась.
Я бы таких людей сек розгами. А потом запирал. Нет, в обратном порядке, не то в толпе еще чего-нибудь недосчитаются.
12
Какая-то недалекая гадина распорола мне в троллейбусе сумку.
Естественно, ничего не стащила. Что с меня взять?
Я хочу, чтобы вора поймали и сделали ему то же самое.
И я хочу, чтобы он был кенгуру.
13
Очередная попытка получить дочин паспорт. Пришли вместе.
Нет, я все понимаю. Я, собственно говоря, не удивляюсь: ну, гавкнул на нас вагинальный милиционер в юбке. Ну, ответило это расплывчато-гендерное существо, что «оно не знает, что нам там сказали, а читайте расписание». Все нормально.
Другое странно: мы пришли (когда нам сказано было), и было пусто. Ни души. И вагинальная милиция только-только явилась на службу. Она отпирала дверь. То есть ее еще никто не успел обидеть.
Но натура взяла свое немедленно и без раздумий. Я догадываюсь, что все это от недоеба. Еще бы. У кого же зачешется? Милая вагинальная милиция! Оставайся такой навсегда! мы потерпим. Лишь бы тебя никто, никогда, даже под страхом табельного оружия не трахнул.
14
Метро. Зверь в кассе.
– Дайте мне два жетона!
– У меня нет денег! Дайте четыре!…
Я отошел.
…А еще на днях окуривались троллейбусные карманники. Я писал о них. Они украли у меня телефон. Вот что писать? Луч кровавого поноса? Но я врач.
Тихую, тихую смерть от ножа.
15
Это уже приобретает юмористическую окраску.
Не так давно у меня украли второй телефон. Десятый на самом деле. Час тому назад.
Я вышел на перекресток, здоровый и трезвый. Ко мне подошли двое и попросили закурить. Первый стоял спереди, ему я курить разрешил. Второй табаком не интересовался и шароебился слева, поблизости. Где у меня сумочка-кармашек. И все порывался познакомиться – со мною якобы.
Я – человек, воспитанный в идиотской системе вежливости. Семья и школа. Я поздоровался.
Телефона и полсотни рублей не стало через минуту.
Я шлю преступникам лучи особенного холерного поноса, при котором мало что помогает, и по столбнячному гвоздю в каждое глазное яблоко.
16
Ну что же – раз так, то я научился гладить рубашки.
Но я вам это припомню, дорогие женщины. Настанет день, и какая-нибудь неосторожная заплатит за ваши грехи.