Париж выбивает ее из колеи, разрушая прежние стереотипы. Возьмем, к примеру, ее представления о моде – они основаны на американских сериалах типа «Молодые и дерзкие» или «Дерзкие и красивые», этих нескончаемых сагах, где женщины с силиконовой грудью ссорятся с мужчинами с пересаженными волосами. Уверенная, что нужно краситься и одеваться на манер калифорнийских «красоток», среди предпочитающих более утонченный и менее провокативный стиль парижанок Лили чувствует себя не в своей тарелке.
Я убежден, что молодые люди, с которыми у нее была связь, тоже соответствовали голливудским «стандартам», согласно которым каждый мужик, будь то шофер или финансовый аналитик, должен быть загорелым, широкоплечим и с кубиками на животе.
На днях мне достались два билета в Парижскую оперу, и я пригласил Лили на «Тристана и Изольду».
Ты не поверишь! Стоило мне подвергнуть ее испытанию трудным произведением – четыре часа музыки, Вагнер с его дивной медлительностью, либретто на немецком, – и Лили изменилась, она словно прошла боевое крещение. Чем больше оркестр шептал или бушевал, изливая из оркестровой ямы свою пленительную и ужасающую бесконечность океана, затишье, сдержанность, силу, тем сильнее дрожала Лили, охваченная волнением, которому не пыталась противостоять. Нет, она не слушала ушами, она внимала всем своим существом: ее ресницы трепетали, бедра раскачивались в такт музыке, сердце учащенно билось.
Съежившись, со слезами на глазах, она дрожала с самого начала прелюдии. Очень скоро она стала дышать в такт с Изольдой; ее дыхание усиливалось, прерывалось, почти болезненно следуя лирическому излиянию чувств певицы. И наконец неколебимое, дерзкое, незаглушаемое слилось с неистовством струнных в восторженном оргазме.
In dem wogenden Schwall,
In dem tönenden Schall,
In des Welt-Atems wehendem All,
Ertrinken,
Versinken,
Unbewußt,
Höchste Lust!
В нарастании волн,
в этой песне стихий,
в беспредельном дыханье миров –
растаять,
исчезнуть,
всё забыть…
О, восторг!!!
Мучительное сладострастие музыки пронизало Лили, принесло ей чудесное освобождение, позволило забыться в этих звуках, потонуть в гармонии мира, сближающей предсмертный хрип и дыхание жизни. Божественно…
Когда занавес опустился, скрыв сплетенных в объятиях любовников, Лили даже не смогла аплодировать, как будто утратив контроль над собственным телом.