Кларк окинула взглядом приглашенных.
– И вероятно, столько же врагов.
Ребус, казалось, задумался над ее словами.
– Да, возможно, – согласился он.
Да и как не согласиться – ведь он солгал. С дюжину друзей? Если бы. Да, Шивон Кларк ему друг, вероятно самый близкий. И это несмотря на разницу в возрасте и ее нелюбовь к музыке, которую он слушает. Он видел здесь людей, с которыми работал, но почти никого из них он не пригласил бы к себе домой выпить виски и поговорить по душам. Потом здесь было несколько человек, которым он с удовольствием надавал бы пенделей, – ну вот, скажем, этим троим из Профессиональных стандартов.[2] Они держались особняком, подтверждая свой статус парий. Но вид у них был затравленный: их, как и сотрудников отдела по расследованию нераскрытых преступлений, тоже ждала реорганизация и неопределенность. Потом в толпе возникло лицо из прошлого, протиснулось к Ребусу. Ребус пожал протянутую руку.
– Черт побери, я ведь не сразу тебя узнал, – признался Ребус.
Эймон Патерсон похлопал себя по плоскому животу.
– Диета и зарядка, – пояснил он.
– Ну, слава богу, а то я уже подумал: сейчас сообщит мне, что высох от неизлечимой болезни. – Ребус повернулся к Кларк. – Шивон, это Эймон Патерсон. Он был сержантом, когда я еще только начинал зеленым констеблем.
Шивон и Эймон обменялись рукопожатием, и Ребус продолжил:
– А это Шивон. Она инспектор и потому пребывает в жестоком заблуждении, будто я ей подчиняюсь.
– Ну-ну, – сказал Патерсон. – Я вам не завидую. Когда он был зеленым новичком, я, как ни пинал его под зад, не мог добиться, чтобы он делал, что велят.
– Есть вещи, которые не меняются, – согласилась Шивон.
– Эймона называли Жиртрест, – сообщил Ребус. – Когда он вернулся из отпуска в Штатах, то всем хвастался, что там в одном ресторане умял зараз столько свинины, что его наградили фирменной футболкой.
– До сих пор ее храню, – сказал Патерсон, поднимая стакан.
– И давно вы в отставке? – спросила Кларк.
Высокий, стройный, без намека на лысину, Патерсон выглядел ничуть не старше Ребуса, как ей показалось.
– Почти пятнадцать лет. Очень мило с их стороны, что продолжают присылать мне приглашения. – Он качнул стакан в сторону собравшихся.
– Может быть, вас нарочно всем показывают как эталон отставного полицейского.
– Очень может быть, – со смехом согласился он. – Так что же – сегодня мы скажем последнее прости старому Лотиан и Границы?