— Вещи я уже забрал.
Меня прошибает холодный пот и, наконец, доходит весь ужас этой ситуации.
— Как забрал? Когда?
— Днем.
— Я не понимаю. Ты собирался к родителям, и тут внезапно появляется какая-то девушка, и ты просто сваливаешь?
Денис отводит взгляд в сторону:
— Прости. Так вышло.
— Так вышло? — закипает у меня внутри, — то есть эти три месяца ты водил меня за нос? Говорил, что любишь, а на самом деле тебя ждала невеста?
Он морщится, когда я говорю это слово.
— Как же наши планы? Как же все то, что ты говорил?
— Увлекся, начал фантазировать.
Я жила им, дышала. С первой секунды. А он просто фантазировал?
— Знаешь, что, Денис… — поднимаюсь из-за стола, — иди ты к черту.
— Жень, погоди, — хватает меня за руку, не позволяя уйти. В серых глазах проскакивает что-то такое, чему я не могу определение. Какая-то волчья тоска, смешанная с обреченностью.
— Убери от меня свои руки, Орлов. Вали к своей невесте. Не переживай, я тебя больше не беспокою.
Я ухожу из кафе, как робот. В голове гудит, в груди давит, в голове пульсирует только одна мысль.
Он использовал меня! Просто использовал, как запасной аэродром на время ссоры с невестой, а я-то дура, влюбилась по уши, растеклась, поверила, что он — тот самый.
Я злюсь, специально, потому что злость помогает справляться с болью. Накручиваю себя, разжигаю обиду. И только дома, открыв шкафы и обнаружив пустые полки, ломаюсь. Стекаю по стене на пол, зарываюсь пальцами в волосы и вою, как раненая волчица.
А дальше события закручиваются с невообразимой скоростью. В один и тот же день я узнаю три новости.
Первая — Ден женится. В соцсетях появляется его фотография под руку с брюнеткой, которая выставляет вперед руку с кольцом на безымянном пальцем.
Вторая — они ждут пополнения. Это я уже узнаю, когда забираюсь к ней в профиль, чтобы удовлетворить болезненное любопытство, и нахожу фотки округлившегося живота с подписью «мы так счастливы».
Третья — мое несварение желудка, это вовсе не несварение. Это токсикоз. Две полоски на тесте, четыре недели по УЗИ.
Пять лет спустя
Холодно. Снег бьет прямо в лицо, и мне приходится отворачиваться, прикрывая лицо воротником. На улице уже вечер, желтые фонари едва сплавляются с мраком и снежной завесой, под ногами — снежная каша.
Как назло, большой черный автомобиль перекрывает пол тропинки и, пытаясь его обойти, я проваливаюсь в сугроб чуть ли не по колено.