Значит, перед нами враг. Ну или
потенциально опасное создание.
Подойти и проверить догадку очень
хотелось, но увечная лапа и осознание собственной уязвимости
заставляли проявить осторожность. А пока я колебался, из левого
коридора выскочила беспечная крыса и попыталась прошмыгнуть мимо
подозрительного клубка.
Тот на ее приближение среагировал
мгновенно — сперва ужался, как приготовившаяся к броску гадюка, а
когда крыса пробегала мимо, выпростал в ее сторону тонкие черные
щупальца. Обвив лысое тельце со всех сторон, они стремительно
вытянулись, напряглись, однако крыса свой бег не замедлила. Да и в
видимом спектре ничего не изменилось, будто и не было на пути
грызуна никакого препятствия, и будто никто не пытался на него
напасть.
Правда, через несколько секунд, когда
щупальца натянулись до такой степени, что стали похожи на едва
заметные ниточки, крыса все-таки замедлилась и, издав слабый писк,
на полном ходу завалилась на бок. Зеленое свечение вокруг нее
начало быстро угасать, тогда как щупальца, наоборот, стали толще и
принялись жадно сокращаться, будто выкачивая из грызуна жизнь. Та
пакость, прожилки в которой сразу вспыхнули, будто светодиодные
ленты, встрепенулась и весьма резво поползла к упавшей добыче.
После чего взгромоздилась на слабо дрыгающееся тело, оплела его
щупальцами целиком. А когда крыса перестала дергаться, и свечение
вокруг нее окончательно угасло, полностью перейдя в заметно
раздувшуюся пиявку, эта опалесцирующая дрянь в полнейшей тишине
отвалилась и уползла обратно под стену. Видимо, поджидать
следующего клиента.
Тот факт, что все это происходило в
абсолютнейшей тишине и в недоступном для обычного зрения спектре,
ничего не менял: тварь была опасна. Причем опасна именно для живых.
Поэтому в тот коридор я решил не соваться. И принялся очень
внимательно мониторить доступное взгляду пространство, поскольку не
был уверен, что странная тварь тут одна и что у нее не найдется
толпы голодных родственников.
А потом у меня возникла другая
проблема: очередной коридор закончился в довольно большом зале, от
которого отходили сразу пять одинаково узких тоннелей. Но внимание
привлекали не столько они, сколько большое круглое отверстие в
потолке, забранное толстой, хоть и изрядно проржавевшей решеткой.
Причем одновременно с ней выход перекрывали и причудливо
переплетенные между собой красные нити. Точно такие же, какие я
видел в сгоревшем доме и на канализационной решетке.