Свернув с ярко освещенной улицы в
парк, я поморщился от очередного порыва ветра и ускорил шаг. Так,
напрямик, в темноте и по сугробам, до общаги можно добраться
гораздо быстрее, чем огибая парк по дуге. Правда, торопиться было
как раз некуда. В общежитии меня никто не ждал. А как только
отгремят праздничные салюты, я, наверное, все-таки съезжу домой,
чтобы решить вопрос с оставшимся после мамы жильем и квартирантами,
за счет которых удавалось худо-бедно расплачиваться по кредиту.
Заодно все трезво обдумаю, посчитаю. А там будет ясно, имеет ли
смысл соглашаться на химиотерапию.
— Молодой человек! — вдруг окликнул
меня незнакомый голос.
Я обернулся и с недоверием воззрился
на вышедшего из-за дерева мужика. Лет тридцати пяти. Высокий,
смазливый и холеный донельзя брюнет, одетый так, словно только что
с тематической вечеринки явился — в старомодном черном камзоле с
дурацкими кружавчиками, в зауженных брюках и с самым настоящим
цилиндром на голове, из-под которого на худые плечи спускались
тщательно завитые патлы.
— Случайно, не вы обронили? —
поинтересовался этот тип, махнув рукой с зажатой между пальцев
бумажкой. И я нахмурился, безошибочно опознав на ней печать
гематологического центра с корявой подписью маминого… а теперь,
получается, и моего… лечащего врача.
Блин. Когда только успел
выронить?
Мужик тем временем развернул мятое
заключение и, прочитав диагноз, цокнул языком:
— Олег Каменев? М-да… Не повезло
тебе, парень.
— Вам-то какое дело?
— Да, в общем-то, никакого… за
исключением того, что я мог бы тебе помочь.
Я не удержался и саркастически
хмыкнул.
— На профессора-гематолога из НИИ с
мировым именем вы, прямо скажем, не тянете. Или вы из этих… как их…
экстрасенсов? Хотите продать волшебную травку от всех болезней или
предложить новый бесконтактный метод лечения в надежде урвать бабла
от того, кому больше не на что надеяться?
— Ни то, ни другое, — спокойно
отозвался мужик и, выудив откуда-то из-за спины старомодную трость,
скрестил на набалдашнике ладони. Набалдашник, кстати, был сделан в
виде оскаленной пасти какого-то страховидла. Но что за зверь, я не
разглядел. — Ты и без меня прекрасно знаешь, что болезнь неизлечима
и развивается слишком быстро для того оптимистичного прогноза,
который дал тебе врач. Всего пара месяцев как появились первые
симптомы, и вот ты уже «счастливый» обладатель огромного количества
бластных клеток в крови… у твоей матери, кажется, лейкоз
прогрессировал так же быстро?