Били наугад — благодаря темноте и
стелющемуся по улице дыму от догорающего здания видимость была
безобразной. Как для меня, так и для тех татуированных уродов. Но
радовался я этому обстоятельству ровно до тех пор, пока не достиг
конца спасительного проулка и не уперся взглядом в выросшую из
темноты кирпичную стену высотой в два, а то и в два с половиной
человеческих роста.
При виде нее я лихорадочно заметался
взглядом по сторонам, прекрасно понимая, что с травмированной лапой
на такую верхотуру не заберусь. Но прежде, чем послышавшийся сзади
топот и злые вопли приблизились, мой на удивление длинный, густо
покрытый чешуйками хвост самовольно вытянулся и наотмашь стегнул по
стене ближайшего дома.
Стена, между прочим, была каменной.
Но от удара от нее только осколки брызнули в разные стороны. А
хвост неожиданно изогнулся дугой, затем вбуравился в камень и так
явственно напрягся, подтягивая меня к себе, что я не стал дальше
думать и дал телу команду прыгать.
Тело не подвело. Прямо с места,
невзирая на парализованную лапу, сигануло вверх на приличную
высоту, впиявив в стену острые когти. Затем подтянулось.
Дождавшись, пока хвост переберется на новую высоту и как следует
зацепится, под негодующие вопли охотников я вздернул себя сперва до
второго этажа. А затем и на крышу. Восхитительно плоскую, широкую,
покрытую какой-то прорезиненной фигней крышу, которая почти
вплотную примыкала к крыше соседнего дома.
Дальше объяснять уже не
понадобилось.
Не желая подыхать в чужом мире, в
чужом теле и от каких-то магических хреновин, я наддал так, что
только пятки засверкали. Волочащаяся под брюхом лапа отчаянно
мешала, но потом я догадался подхватить ее в зубы, и она перестала
мне докучать. Хотя бок по-прежнему болел. Обожженная шкура саднила.
Глаза до сих пор слезились. Но наверху, где дыма почти не было,
видеть я все-таки мог, а это уже большое дело.
На мое счастье, застройка в городе
оказалась довольно плотной, так что перепрыгивать с крыши на крышу
ничто не мешало. А скорость, с которой перемещалось мое новое тело,
существенно превышала человеческую, поэтому, наверное, и мужики
внизу вели себя заторможенно, и их слаженный, казавшийся абсолютно
верным выстрел сумел меня всего лишь ранить, а не убить. Да и
сейчас я уже вон куда умчался, а они только-только вышли из ступора
и кинулись вдогонку.