иным. Возможно, навстречу тебе пронёсся совсем другой вариант твоей судьбы.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Эпоха в три дня
…Когда смотришь днём в окно, то видишь, как стремительно летит твой скорый поезд, а когда
ночью лежишь на полке, то кажется, что он месит и месит эту нескончаемую дорогу на одном
месте. И только в те моменты, когда навстречу с гудком, мощно раздирающим монотонный
перестук, проносится встречный поезд, представляется, что твой вагон на какое-то мгновение
рывком устремляется вперёд. Открываешь потом глаза, намаявшись долгим сном на вагонной
полке, и будто приходишь из какого-то ощутимого небытия. Да сколько же лежать?! Пора встать и
потянуться, распрямляя поток обновлённой жизни в звонких костях.
Пора уже пересаживаться на другой поезд, уже на сибирскую ветку-линию.
Двое уволенных в запас солдат-пограничников, лишь сутки назад покинувших свою заставу-
оазис, затерянную в бесконечных песках, сонно сходят на небольшой узловой станции. Уже здесь
они отличаются от других дембелей такой чернотой лиц, которую и загаром не назовёшь.
Справившись в кассе о билетах, они занимают удобную позицию на скамейке перед вокзалом и,
2
пряча друг от друга один и тот же интерес, наблюдают за женщинами и девчонками. В отличие от
их маленькой планеты-заставы, женщин в этом мире, оказывается, столько же, сколько и мужчин и
даже, пожалуй, чуть больше. И это очевидное открытие не может не вдохновлять.
Благостно состояние «гражданки» и внезапной, непривычной свободы. Их скамейка стоит в
тени прибитого к штакетнику большого красного плаката – кажется, с какими-то призывами к
Первому мая. К деревянным столбикам приколочены легко трепещущиеся маленькие красные, но
уже чуть выцветшие флажки. Всё это праздничное оформление почему-то здесь ещё не убрано,
хотя уже и с Девятого мая прошло не менее недели. Откуда-то из здания станции «Песняры» поют
свою «Вологду-гду». Ботинки, на которые не хватает тени плаката, по-военному пахнут кожей,
гуталином и, как будто, всё ещё пограничной заставой. Если смотреть только на ботинки, то
кажется, что и застава тоже здесь. А вот и нет – ботинки вместе с ногами, вдетыми в них, небрежно
брошены уже на другом асфальте – на асфальте станции и дороги домой.
Потом, даже чуть перегрузившись столь горячими наблюдениями, солдаты размооренно
дремлют чутким, не до конца отключающим от этой праздничной жизни сном и встряхиваются, как