поскорее испытать близость с женщиной, с другой – эта близость представляется падением. Ведь
он намерен строить жизнь основательно, оставаясь совершенно честным перед своей будущей
избранницей. Для настоящего счастья они должны быть целомудренны оба. И, конечно, теперь-то
уж лучше Светланы для этого нет никого. Вот потому и шагает он сейчас с ней, видимо, поступая
очень правильно.
– Здравствуй, Света, – произносит он, пройдя сбоку от неё уже чуть ли не пол-улицы.
– Здравствуйте, – шепчет она.
И снова оба надолго смолкают, привыкая к новому состоянию, в которое они входят, переступив,
наконец, порог молчания. Когда Светлана ждала Романа, то чувство её было заочным и более
решительным. Находясь внутри души, как в коконе, оно жило само по себе и не требовало никаких
действий, никаких проявлений. Даже письма, и те Света, казалось, писала сама для себя. Но вот
они, минуты, когда этому чувству требуется как-то выразиться вовне. Но как?! Видя Романа рядом,
физически чувствуя его высокий рост, умом понимая всю серьёзность этого человека, прошедшего
армию, она не может не робеть и не свёртываться внутрь к испуганной душе. Ей кажется, будто
Роман свалился на неё слишком быстро и неожиданно. Она, оказывается, просто не готова к
такому «сверхпарню», потому что до армии он был не таким «страшным». Да она бы уж лучше ещё
его подождала, чем что-то делать сейчас.
– Присядем, поговорим, – предлагает Роман, указав в темноте на чью-то скамейку, уже на
подходе к её дому.
Но Свету его предложение будто подстёгивает: она ускоряет шаги. Роман даже
приостанавливается в замешательстве. Потом уже около самой калитки он догоняет Свету, берёт в
ладони её похолодевшую ладошку. На лице этой красивейшей девушки лежит пёстрый тёплый
свет, пробивающийся с веранды сквозь черёмушную листву, и в душе Романа что-то и впрямь на
мгновение устремляется ей навстречу. Света же с постоянным, неослабевающим усилием
вытягивая ладошку, смотрит с таким ужасом, что его пальцы разжимаются сами собой. Да нет же,
нет на её лице красоты, которая ему почудилась на миг: всё в этом лице правильно, но без тепла
родного…
Света убегает за ворота. Вытянув шею, Роман смотрит поверх забора на хлопнувшую дверь
веранды и, ничего не понимая, бредёт домой. После всех намёков матери, после выжидательных