Гоблинша пришла в себя и со злостью
из-под пятой точки аналитика глядела на Командора.
— Ну вот, милая, теперь можно и
поговорить, — Олег присел рядом с бешенной Музой. — Видишь ли,
милая, мне не верится, что ты нам не будешь вставлять палки в
колеса.
Ответить гоблинша не могла, аналитик
предусмотрительно заткнул ей рот кляпом.
— Если ты поклянешься мне лично,
всячески содействовать и не мешать перед богами, мы развяжем тебя и
примем в свою компанию, — Командор перед лицом гоблинши поводил
ампулой с ядом. — Если нет, мы тебя отравим паралитическим ядом и
бросим здесь.
Аналитик развязал рот бывшей
протеже.
— Ты же понимаешь, Командор, я ведь в
отличии от вас не привязанная. Ну отравите вы меня, я в другом мире
свяжусь с нужными людьми. Они меня вытащат. А ваше существование, я
после этого превращу в ад.
Олег наклонился над ухом гоблинши и
тихо прошептал:
— Я именно этого и добиваюсь.
— Хорошо, — сквозь зубы ответила
Муза, — я готова поклясться перед богами.
Компаньоны многозначительно
переглянулись. Видимо такое развитие событий не входило в их
планы.
Далее недолго думая, Муза произнесла
клятву, которую от нее потребовали Компаньоны. Назойливая протеже
осталась в команде, а план Командора потерпел фиаско.
Дорогой читатель, дальнейшие
несколько дней прошли в гнетущей обстановке. Лагерь разделился на
несколько частей. Гоблинша с ненавистью в глазах глядела на
Командора, как не странно, но Таран был полностью на ее стороне.
Ему не понравился поступок Олега. Шура занял нейтральную позицию,
общаясь со всеми одинаково плохо. Перед операцией он всегда изрядно
нервничал и был весьма раздражителен.
Недовольные аферисты собрались возле
вечернего костра обсудить последние детали завтрашней операции.
— Я считаю, что тоже должен пойти! —
громко возмутился Егор, — вы забываетесь. У меня, все-таки,
пятьдесят седьмой уровень. Если эти фурии взбесятся?
— Нет! — категорически возразил
аналитик, — пойдут Командор и Муза. Она все-таки женщина, а
Командор единственный кто сможет опознать нужную нам персону.
Гоблинша сидела молча, казалось ей
было все равно.
— Тогда решено, — Олег пошарил угли
костра длинной палкой, — иду я и Муза.
В глазах молчаливой гоблинши
промелькнула искорка самодовольства.
— Плохая идея, товарищ аналитик, не
поубивали бы они друг друга.