Вот уже третью неделю подряд раз в три дня я посещал казино под
названием «Золотое конфетти». На предпоследнем этаже проходили
встречи сильнейших представителей Стольного. Возглавлял совет Диар.
Он сидел в торце стола в кресле, которое на порядок отличалось от
кресел других приглашенных. Оно было больше, шикарнее и выделялось
золотым кантом. Остальные участники совещания довольствовались
черными кожаными креслами без излишеств, которые походили на
офисные стулья.
За столом собралось двенадцать человек, включая меня. Лидеры
крупнейших братств и влиятельные бизнесмены. Фактически это были
люди, которые владели Стольным. Владели и распоряжались.
Помимо сидящих за столом были ещё и так называемые приглашенные.
Лидеры мелких братств, бизнесов, просто сильные одарённые или
профессионалы в выбранном ремесле. Они заполняли те немногие бреши
контроля над Стольным, которые не покрывали толстосумы за столом.
Диар называл их приглашенными, хотя я выбрал бы более правильное
слово: «зрители».
В отличие от сидящих за столом зрители не имели право голоса.
Они могли говорить только в самых крайних случаях и только по
разрешению. Вся эта надменная херота меня конкретно бесила. Но
заправлял ей Диар. Он питался иерархическим преимуществом и
кайфовал от собственной значимости.
При желании, помощники Диара нашли бы этажом ниже пару десятков
хороших стульев и притащили их в зал. Диар думал иначе. Он считал,
что зрителям полагались простецкие стулья со спинками без
подлокотников.
Ну и раз уж подставкам для наших задниц в этом зале уделялось
столько внимания, то стоило сказать и про мое кресло. Как и кресло
Диара, мое тоже было уникальным. Вот только вряд ли я выглядел от
этого лучше. Инвалидное кресло - есть инвалидное кресло.
Сам того не заметив, я стал значимой фигурой в Стольном. Меня
многие знали в лицо или могли понять по довольно редкому описанию -
молодой пацан в инвалидной коляске.
Убийство Хана сделало меня местной суперзвездой. Так считали
жители Стольного, но не собравшиеся за столом. У меня не было
недвижимости, больших сбережений или армии. Вес моему голосу
придавала только репутация.
Питон настаивал, что репутацией нужно пользоваться, пока она
есть. Если зазеваться, то станет слишком поздно. В памяти многих я
останусь героем, спасшим Стольный от Хана. Но пройдет время, и
величие потускнеет. Одно лишь имя не позволит мне возразить тем,
кто владеет деньгами и территорией. Ковать железо нужно было пока
горячо. И в первую очередь я должен был ослабить аппетит сидящих за
столом:
