Читать Тайный суд - Вадим Сухачевский

Если бы кто-нибудь из знакомых майора государственной безопасности Степана Акимовича Чужака в то весеннее утро 1938 года увидел его в лубянском кабинете, когда он положил телефонную трубку, то был бы весьма удивлен, ибо на волевом, никогда не затуманивавшемся сомнениями лице Чужака отражалась непривычная растерянность.

Но никто в этот момент его не видел, майор был в кабинете один. Однако и оставаясь наедине с собой, Степан Акимович умел держать себя в руках, посему то, что кто-нибудь принял бы лишь за растерянность, в действительности было подлинным смятением. Прежде нечто подобное случилось с Чужаком лишь однажды в жизни, лет восемь назад, в Одессе, во время служебной командировки, когда одна смазливенькая бабенка, которую он после ресторана увлек в свой гостиничный нумер, вдруг при потушенном свете, в самый тот миг оказалась самым что ни есть мужиком. И смятение было тогда вовсе не потому, что подобные мерзости на свете иногда-таки встречаются, а просто потому, что ждал одного, а на поверку вышло настолько вот иное!

Если же не считать того одесского случая, то и не припомнить, чтобы Чужак ошибался когда-либо в жизни, хоть бы даже в самых пустячных мелочах. Играя в преферанс, всегда предчуял, какой прикуп лежит, отчего никогда не бывал в проигрыше. И во время допросов помогало: всегда знал, когда расколется нелюдь. Нынче, допустим, и усердствовать без надобности, пустое дело; а вот через два дня нужно уж как следует постараться: во всем сознается, ни от чего не отвертится, сукин сын! Или, к примеру, с Любочкой, машинисткой. Неделю назад – здрасьте-пожалста: «Подзалетела я опять, кажись, товарищ майор. Похоже, снова придется к бабке Лукьяне идти, так что уж готовьте, как в прошлый разик, сто пятьдесят рубликов». А он в одно ухо впустил, в другое выпустил. На сей раз даже и денег от жены, от Клавдии, заначивать не стал, не сомневался – обойдется. И точно! Нынче же утром Любочка сообщила: ошиблась я, Степан Акимович, напрасные страхи.