Читать О фильмах дальней и ближней Азии. Разборы, портреты, интервью - Сергей Анашкин

Сборник – он и есть сборник. Мозаика текстов, статьи разных лет. Тексты эти различны по стилю и тону. Одни публиковались в специальных изданиях, другие – в широкой прессе. Есть и те, что не печатались вовсе: слишком длинны для киноведческого журнала. Дремали в столе (точнее – в недрах компьютера), дожидаясь шанса на публикацию.

Почему я – киновед, а не страновед – начал писать об азиатских фильмах? Можно сказать, виною тому случайность. Прочел в рецензии уважаемого коллеги: «…тонкостей азиатского менталитета нам, европейцам, все равно не понять». И захотел в этих тонкостях разобраться. Скоро пришло понимание: если хочешь прочесть по-русски о чем-то диковинном, статью придется написать самому. На рубеже 90-х и нулевых остро ощущался разлад между востоковедами, киноведами и фанатами азиатских картин. Первые знали традиции, культуру и быт изучаемых стран, но современное авторское кино находилось вне сферы их интересов. С опаской относились они к эскападам местных авангардистов. Вторые владели «международным контекстом», отслеживали подвижки в расстановке фигур, определяющих актуальные тренды современного кинематографа. Только вот тратить силы на постижение странностей неевропейского менталитета было им недосуг. Третьи – до кадра – запоминали картины кумиров, читали о чтимых авторах все, что под руку попадет. Не слишком интересуясь при этом работами их земляков – предшественников и современников.

Многие азиатские режиссеры взросли на европейской и американской классике. Отсылок к неведомым им шедеврам ни востоковеды, ни фаны считывать попросту не могли. Это – задача професссионального критика.

Найдутся и другие объяснения моему интересу к азиатским картинам. Самое очевидное – утрата контакта с отечественным кино. Фильмы большинства российских артхаусных режиссеров мне, как критику и как человеку (такому, как есть), совершенно чужды. Не трогают, не волнуют. Ничего сокровенного не открывают во мне самом. Оттого предпочитаю глядеться в азиатские зеркала. Срабатывает эффект остранения – отчетливей видишь себя в другом. Приходит на ум замечание известного востоковеда: чтобы сгладить нестыковки с реальностью, японисты из брежневского застоя эмигрировали в былые столетия, в эпоху Хэйан.

В книге собраны тексты за пятнадцать лет. Менялись пристрастия автора, потому что менялся он сам. Менялись и любимые некогда постановщики. Ранние опусы Ким Ки Дока или Вон Карвая приводили меня в восторг, поздние навевают скуку.