– Привет, Алинка. Вот, решила позвонить.
– Что-то долго решала. За то время, пока ты не звонила, ребенка склепать можно. И родить.
– Склепать – дело недолгое. А ты как, не решила рожать? А то уже двадцать семь, все-таки пора бы, организмы у нас с тобой уже не как у восемнадцатилетних девочек.
– Знаешь что, Ирка? – В голосе говорившей проскользнула недвусмысленная гневная ирония. – Говори за свой собственный организм. Тем более что ты, кажется, опять подсела плотно. Ты же вроде как лечиться собиралась.
– Собиралась… Я уже и собралась, хорошенько так собралась, даже в диспансере попарилась две недельки. А потом ко мне приехал Вилька Тугарин и уволок меня. Сходили в ресторан, потом в казино. Ну и покатилось. Вилька-то – он ведь тоже немного из тех… из которых…
– Вилька – это Равиль Тугарин, который в бригаде твоего брата Гены был раньше, а теперь в его охранном агентстве работает? Как оно называется, агентство-то? «Д`Артаньян», что ли?
– При чем тут армяне? Дартаняна какого-то приплела… «Атос» оно называется.
– Ну и ладно, не все ли равно, как оно называется. Я о другом совсем. Значит, тебя Равиль обратно на иглу… Ты бы Гене сказала, брату своему, он бы этого Равиля мигом на ноль умножил.
– Да ты что, Алинка! Равиль – он классный. Такой, знаешь, уютный…
– Ну с наркотой кто угодно уютным покажется. Даже мой муж. Он, кстати, приехал в наш город кино свое новое снимать.
– Да ну?! Слушай, Алинка, а ты не могла бы… значит… по старой дружбе сказать ему… Ну что, мол, есть такая девчонка, Ира Калинина, что она актерское закончила и что, дескать, у нее все в порядке, все при деле… Может, и мне бы у него какая-нибудь роль нашлась?
– «Нашлась»… Пока что тебе только Тугарин находит… наркоту. Нет, ничего я Лео-Лео своему говорить не буду. Он как тебя увидит, так дар речи потеряет от такой красоты неописуемой. Пока, Ирка, не решишь вопрос с ширевом, пока, одним словом, не завяжешь, можешь считать, что никуда ты не попадешь. Да он и меня-то не больно берет. Своего пса, Сережку Вышедкевича, два раза уже отснял, правда, в роли каких-то ублюдков. А мне только улыбается… снисходительно так. Да в постель чуть ли не каждый день тащит, как молодой.
– И как он – в порядке?
– Говорю тебе – как молодой. Не хуже Лешки Лукина, кстати. Лешка, баран, что-то дуется на меня. К тому же его грымза так его пасет, что он и пискнуть без ее ведома не может. Вот ведь попалась ему жинка. А говорил: люблю, трамвай куплю… Взял да и женился, причем на старухе. Ей же сорок пять.
