Ты погиб почти двадцать один век назад, мой Спартак. Двадцать один век, даже подумать страшно! Что устоит перед косой Кроноса, не сотрется в хрустальных жерновах Времени, не исчезнет навеки? Но ты не забыт, Спартак! Тебя помнят, твое имя повторяют, о тебе до сих пор спорят…
Из материалов дискуссии на сайте «Русская фантастика».
– Героизм Спартака, воспетый в советское время – блеф!
– Даже имя «Спартак» ни о чем не говорит. Это просто кличка, которую обычно давали по манере вести бой или по иным критериям.
– Упоминания о Спартаке есть, но исключительно в мемуарах победившего противника. Трудность не в том, что нет информации, трудность в ее субъективности.
– А не было ли каких других источников? Скажем, тех же еврейских, египетских, персидских?
– А откуда бы они взялись? Хотя… Были же киликийские пираты!
– Но что нам еще остается делать? Ведь победители имели возможность написать историю Спартака по-своему.
– Однако даже противники утверждают, что он был «вполне достойным полководцем», хотя могли бы обозвать «гнусным гладиатором». Для реконструкции недостаточно, но один вывод уже можно сделать – хороший человек был, в смысле – положительный персонаж.
– А так ли уж высока вероятность того, что восставший раб будет иметь положительные «личностные качества»? Мягко говоря, не очень. А вот наоборот – это запросто.
– Эти качества мы будем оценивать с позиции раба, с позиции рабовладельца или по какой-либо абсолютной шкале?
– Рабу по рождению присуща своеобразная социальная импотенция – он умеет быть только рабом и ничем кроме раба, а его сокровеннейшее желание – оказаться по ту сторону рабовладельческого кнута и самому помыкать рабами. Не самый приятный тип, не правда ли?
– Мне кажется, называть Спартака «восставшим рабом» не совсем корректно, «восставший военнопленный гладиатор» будет точнее, ибо, насколько я помню статус Спартака никогда не был именно рабским.
– Да, это многое меняет, поелику человек исходно свободный и потому к свободе своей стремящейся не страдает многими недостатками, восставшим рабам присущими.
– А почему он не ушел за Альпы? Армия решила остаться, пограбить Италию? Но если он, как пишет Аппиан, действительно знал о пагубности этого решения, почему он не мог настоять на своем?
– А если бы Спартак победил?
