Бронепоезд «Павлин Виноградов»
совершал свой обычный рейс от Вологды до станции Плесецкая,
доставляя красноармейцам, удерживавшим ключевой пункт нашей
обороны, продукты и боеприпасы. Следующая станция Обозерская, всего
два часа езды на бронепоезде, но там уже белые и
хасеи[1].
Имя Павлин, в честь которого назван
бронепоезд (ранее именовавшийся «Смерть мировому капиталу!»), может
показаться смешным, если не знать, что его носил настоящий герой,
погибший в бою на капитанском мостике.
Виноградов — один из немногих
руководителей Архангельска, кто не потерял голову при высадке
англо-американского десанта, а умудрился не только эвакуировать
казну, но и увести из-под носа белых почти сорок морских и речных
судов.
Павлин Федорович Виноградов —
абсолютно гражданский человек, сумевший создать флотилию речных
кораблей, вооружить их пулеметами и орудиями, отправить в бой и
дать отпор судам интервентов, наступавших по Северной Двине, сорвав
наступление на Котлас и, в конечном итоге, помешав объединению
англичан и белогвардейцев Северной области с чехословаками.
Я опасался, что в бронированном
вагоне будет холодно, но оказалось вполне комфортно, хотя за
«бортом» недавно было минус тридцать, а то и сорок. Даже не
представляю, как в таких условиях отряды Красной армии вели
наступление на Шенкурск и выбивали из него белых и американцев.
«Павлин Виноградов» находился на
особом положении. Паровозную топку топили не дровами (часто
сырыми), а каменным углем. Мне здесь нравилось. Тепло, можно
наконец-то выспаться, кормили «от пуза», что и Москва позавидует —
гречневая каша с тушенкой, макароны по-флотски. Но самое
удивительно, что повар умудрялся готовить перловку так, что
получалось не просто съедобно, а очень вкусно. Парень молол крупу
на кофемолке, а потом добавлял сухофрукты. Получалось нечто
изысканное. А еще заваривали настоящий чай вместо того морковного,
который я пил последние месяцы в Москве. Для полного счастья не
хватало только тяжелых мельхиоровых подстаканников, так привычных
на столиках в поездах РЖД, да окон, в которые можно посмотреть и
полюбоваться заснеженными деревьями. Окна, увы, задраены стальными
пластинами, а чай подавали в металлических кружках.
Будь я в обычном поезде, считал бы
себя пассажиром, но в бронепоезде чувствовал бездельником, тогда
как у каждого из парней, составлявших команду этого дымящего
чудовища, есть и свое место, и свои четко прописанные обязанности.
Никогда не бывал на подводной лодке, ни в машинном отсеке
надводного судна, но, подозреваю, что там то же самое. Здесь даже
уборную называли «гальюном», кухню «камбузом», а откидные ступеньки
«трапом». Соблюдался даже «адмиральский час», только вместо чарки
команде полагалась по кружке крепкого чая.
