Свершилось. Неожиданно рано. Александр, когда-то сын царя Филиппа, а теперь, согласно уверениям его самого (верить в которые признано государственной необходимостью), – сын Аполлона и, следовательно, полубог, неистовый македонец, позабывший в походах Македонию, человек, впервые в земной истории попытавшийся создать мировую империю, созидатель и разрушитель, – тридцати трех лет от роду ушел из этого мира навсегда. Без сомнения, для приближенных и окружающих это было громом с ясного неба, но ошеломление в таких случаях не столь уж продолжительно – оно быстро улетучивается, едва подступает сонм вопросов и проблем, с которыми нужно расправиться незамедлительно, – иначе они расправятся с тобой.
И по воде пошли круги от неожиданного камня…
Луна над Вавилоном, желтая и грузная, тащится среди звезд, брюхатая, с заметным усилием, она ничуть не похожа на серебристую македонскую Луну. Впрочем, Птолемей Лаг, друг и ближайший соратник Ушедшего, начал уже забывать, как выглядит Луна над ночными македонскими горами. Как и все остальные. Слишком много пройдено, слишком огромны пространства, с которыми познакомились выходцы из маленькой страны. Слишком велика созданная империя. Поэтому никто из оставшихся не собирается выполнять волю Александра и расширять империю далее. Задача более реалистична – управиться с тем, что уже завоевано. А вернее, если совсем откровенно: как все это разделить. Разделить – это слово еще не произнесено, но оно неминуемо должно прозвучать, выводя из тупика. Все этого слова ждут, и никто не решается произнести его первым. И никто из тех, кто сейчас не спит, охваченный мучительными раздумьями. Они не знают, что первым произнести это слово решился Пролемей Лаг. Вот только что решился, наконец.
Наверное, в такие минуты седеют. Вполне вероятно. Только не он. Он просто решился первым разрубить узел. И чтобы избавиться от тягостной неопределенности. И потому что слишком хорошо знает мысли и побуждения всех остальных.
Старый македонский обычай, согласно которому наследника престола утверждает войсковое собрание, сподвижникам Ушедшего кажется теперь устаревшим патриархальным установлением полузабытой родины. За время походов они познакомились с другими методами наследования. Ни ребенок Александра, что должен появиться на свет месяца через четыре, ни его мать Роксана не станут людьми, которым можно добровольно отдать богатое наследство. Какое отношение, если поразмыслить, имеют эта женщина и нерожденный ребенок к тяжким трудам по созданию империи? Поле принадлежит тому, кто старательно возделывал его. Поэтому Птолемей предложит завтра утром… нет, слово «разделить» так и не будет произнесено. Всего лишь расчленить империю на сатрапии и передать сатрапии в управление военачальникам.
