Зверь
лютый
Книга 11.
Фанфики
Часть 41. “Дай мне,
детка, дай...”
Глава 221
Дух мой в те поры пребывал в унынии. Ощущал я себя убийцей
младенцев безвинных, винил в смерти едва ли не тысячи детей во всяк
божий день, кои от нерасторопности моей, от неумелости да
бездельности, в чаду здешних домов заболели да сгинули. Глядя на
какую молодку, лихо торгующуюся с рыбниками иль взахлёб злословящей
с товарками своими, задавался я вопросом: сколь младенцев она
схоронила по моей вине? Сколь ещё схоронит?
Уныние - грех смертный. Потому и тоску свою тщился я
превратить в деяния, причину её устраняющие.
От сего происходило непрерывное самого себя подгоняние да
похлёстывание. Всё задуманное да начатое мечталось исполнить в
скорости, лучше бы - завтра. А наипаче - вчера.
Для такой моей беспокойности ещё две причины были.
Одна - тело моё полудетское. Ибо известно, что кровь молодая
побуждает к действиям быстрым, поспешным. Сказано же о юнцах:
«жаждут они всего и немедля».
Другая же - прежняя жизнь моя, где люди хоть и не стали
думать скорее, но пространства преодолевались куда как быстрее и от
того события всякие случалися чаще.
Подгоняемый сам, подгонял я и людей, и дела свои. Время же,
как давно сказано - деньги. Торопишься - плати. Денег же взять было
неоткуда - всё, что давала вотчина Рябиновская - там же и
тратились. И завсегда было мало. А потерпеть, пождать… сил души
моей на то не было.
Поход к Чернигову за «тайной княгиней», был, правду сказать,
неудачен. «Золото княжны персиянской» забрать не вышло. Сиё
приводило меня в бешенство: надобно тут, а оно там без толку
валяется.
Теперь же понимаю: ангелы меня хранили. Кабы приволок я то
золотишко, то и, ничтоже сумняшись, спустил бы его за пару лет,
привыкши при всякой нужде в погреб лазать да очередную блестяшку на
торг нести. А казна-то любая - не без дна. Вот бы она и кончилася.
А у меня хозяйство раскручено, каждый день: «давай-давай». Навык-то
из казны брать да давать - есть, а навыка казну наполнять - не было
бы. А так-то у меня с самого, почитай, начала была нужда изыскивать
всякие… возможности. Для своих потребностей.
Едва находил я надобное для одного своего дела, как
подхлестываемый самим собою, начинал новое. Теперь и для него денег
сыскать спешно требовалось. Оттого образовалась у меня привычка
жить не от имеющегося, а от желаемого. И для желаемого - потребное
каждый день изыскивать. Навык сей за время «Рябинского сидения»
утвердился накрепко. Да и то сказать - по сю пору каждый год Русь
бюджет с дефицитом составляет, а исполняет - с профицитом. От того
и меняется Русь быстрее иных стран. А навык так жить - вот с тех, с
Рябиновских времён.
