Читать Бесы Черного Городища - Ирина Мельникова

От города до Покровского вела долгая, унылая и однообразная дорога. Леса здесь давно вырублены, лишь кое-где виднеются низкорослые перелески да толпятся вдоль дороги редкие березовые и осиновые колки, сбросившие последнюю листву под порывами осеннего ветра. Тут даже летом, в самую жару, никогда не просыхает грязь, и вода держится в выбитых колесами рытвинах до самых заморозков.

Молодой человек, по виду почти подросток, изрядно вытянувшийся, но пока не раздавшийся в плечах, выглянул из кибитки и плотнее запахнул студенческую тужурку. Одет он был явно не по погоде, даже без картуза, но по странной причине почти не чувствовал холода. Он не бывал в этих местах четыре года. За это время успешно прошел три курса университета, у него стали расти усы, и он уже знал, что такое любовь женщины, но здесь ничего не изменилось. Все то же хмурое небо, непролазная грязь, снопы соломы на полях, а на жнивье пропасть ворон, жадно хватающих все, что не успели подобрать крестьянские руки.

Родительский дом показался внезапно. Раньше его скрывали огромные разлапистые сосны, целая сосновая роща. Но сейчас от нее остались одни пеньки – и это оказалось единственным изменением в округе, которое удалось заметить молодому путнику. Дом уже не заслоняли деревья, и он был виден за несколько верст издалека.

Дорога шла прямо, но молодой человек знал, что она еще много раз нырнет в овраги и скроется в низинах, прежде чем доберется до усадьбы. Но сначала она минует село. По российским меркам, Покровское – село молодое, сотня с небольшим лет, по сибирским – старое. Но, кажется, именно здесь воплотился в полной мере дух аракчеевщины, явления для Сибири ранее неведомого и по сей причине удивительного.

Улицы села словно выровняли по линейке. Избы издавна строились добротные, пятистенные, с тесовыми и крытыми дранкой крышами. И выглядели они точь-в-точь как бравые фельдфебели или сытые унтер-офицеры, раздобревшие на щедрых сибирских хлебах. Вытянулись они вдоль идеально прямой дороги военным строем и, кажется, впрямь готовы взять под козырек.

Село заканчивалось площадью. На дальнем ее краю – сельская церковь с тремя куполами, выстроенная из крепкого, бревнышко к бревнышку, листвяга. Напротив же – грязная хибара питейной лавки, дешевого кабака с вечно распахнутыми дверями, где ширина крыльца соразмерна лишь широте души подгулявшего завсегдатая. Местным поклонникам зеленого змия сей притон порока только тем и был интересен, что в нем завсегда могли поднести чарку отвратительного, но дешевого пойла. Здешние шинки да кабаки тем и славились, что способны были напоить до смерти хоть лихую орду ватажников, хоть артель старателей, хоть местного попа со всем его причетом.