Вино падало на стол крупными рубиновыми каплями, билось о
дубовые доски столешницы и разлеталось мельчайшими брызгами во все
стороны. Бордовые струи стекали по темным волосам, орлиному носу и
крепко сжатым губам молодого человека, пачкая воротник и рукава
потертого, пыльного серого кафтана.
Это было похоже на классическую подставу. Не то что бы на свете
Божьем совсем не было людей, которым хотелось бы укокошить
какого-нибудь молодого Аркана… Всегда найдется пара дюжин
недоброжелателей, желающих выпотрошить кого-нибудь из этой семейки!
Но тут было нечто другое. Этот мерзавец в кричащем малиновом наряде
пришел сюда с конкретной целью – найти Рема Тиберия Аркана и убить
его у всех на виду. Показательно.
В высших слоях общества такое убийство называют дуэлью.
Рем знал его, знал этого бретёра. Видел даже парочку его
поединков: он шинковал своих противников в капусту, используя для
этого одноручный меч и дагу. Батист дю Бесьер - вот как его звали.
Он приехал в герцогство года четыре назад из центральных провинций,
и уже прославился, прикончив несколько человек по надуманным
поводам. Наверное, получал за это неплохие деньги.
Дю Бесьер смотрел на Рема сверху вниз, презрительно прищурив
глаза. В руке у него был пустой стеклянный бокал.
- Когда всякое ортодоксальное быдло отказывается уступать место
рыцарю, я вышвыриваю его вон, - сказал бретер и потрогал свою
золотую цепь, этот непременный атрибут рыцарского сословия.
Это было так банально и пошло: ссора из-за места за столом в
таверне! Рем не торопясь поднялся, отодвинув ногой скамейку. Теперь
настала его очередь смотреть на наглеца сверху вниз. Благо, Арканов
Боженька ростом не обидел.
- Маэстру дю Бесьер называет быдлом аристократа? – уточнил он,
положив руку на эфес палаша и понимая, что путей для отступления в
общем-то нет.
Если бы бретёр оскорбил Рема лично, тот, скорее всего, утерся бы
и доел свой завтрак. Молодой Аркан здраво оценивал свои силы, и
понимал, что в девяти случаях из десяти дю Бесьер успеет прикончить
его прежде, чем получит в ответ хотя бы царапину. Но Рем был
ортодоксом, и при том - баннеретом, так что никак не мог пропустить
мимо ушей упоминание своей религиозной принадлежности в
оскорбительной форме.
- Я не вижу здесь аристократа, - дожимал Батист дю Бесьер.
