1. Глава 1
— Доченька, — меня гладили по голове, но голос не узнавала. Да и откуда тут быть маме? Она же с отцом в Праге. — Как же так?
Ну как сказать… Не понравилось мне то, что сделали работники, поэтому полезла показать как надо. В конце концов, это моя мечта и я хочу, чтобы всё было как в лучших домах. Может, попаду на разворот «Ресторатора».
А что? Мечта должна быть такой, чтобы дух захватывало и в животе бабочки кружили. Как у меня. И всё шло хорошо, пока Алиска не подбила сэкономить на работниках.
Мне мама всегда говорила, что жадный платит дважды. Мой случай.
Сэкономив пятьдесят тысяч, я каждый вечер ругалась с прорабом и работниками. Ну вот как можно катать потолок валиком оставляя полосы, словно кистью возюкали?
— Лучик, мой золотой, — нет, это не мама и не тётя Лида. А кто же? Меня, вообще, никто так не называл. «Рыжик», «Лисёнок», «Бестия», но никак не «Лучик». Веки казались какими-то неподъёмными, что не удивительно такое пережить. Уф.
Собралась с силами и приоткрыла глаза. Закрыла. Досчитала до трёх и ещё — открыла.
— Где я? — голос совершенно не мой, да и чувствую себя как-то не очень. Но пошевелиться ещё не могу и лишь бегаю взглядом по поверхностям, ничего не узнавая.
Куда это мужики меня принесли? Неужели нельзя было просто вызвать обычную скорую? Уверена там была бы поспокойнее обстановка. Комната выкрашена в салатовый цвет, но вместо успокоения он меня укачивал. Да и, вообще, голова кружится сильно. Прикрыла глаза, успокаивая приступ тошноты. Глубоко вздохнула, да что ж меня словно распирает?
— Доченька, — в этот раз мой взгляд сфокусировался на сидящей рядом женщине с заплаканными глазами. Её иссиня-чёрные волосы с белоснежной прядью собраны в гульку на макушке.
— Вы кто? — женщина открыла рот и посмотрела в сторону. К сожалению, моя шея всё ещё не хотела двигаться.
— Всё хорошо, госпожа Юмна, так иногда случается, — передо мной стала сухая женщина намного старше той, что зовёт меня дочерью. Волосы спрятаны под косынку, в глазах участие и тепло. — Марша не рассчитала сил, едва не высушила себя. Думаю, что через месяц-два это пройдёт.
— Я не могу пошевелиться, — почему мой голос такой тонкий? Верните мой глубокий грудной.
— Всё верно. Вы в частичном стазисе, мы сохраняем вашего малыша, — женщина мне улыбнулась и вновь скрылась из вида.
