– Какого черта?! – Навигатор ворвался в рубку. – Кто брал и не закрыл мою «золотую темную»?
– Так, спокойно! Что стряслось? – Капитан даже не обернулся, занятый своими делами.
– «Золотая темная» высохла! А я всегда ее плотно закрывал.
– Объяснил бы сначала, что за темное золото, – сказал без тени сочувствия бортинженер.
– Не темное золото, а «золотая темная»! Краска! Уникальная причем! Что я буду теперь делать? Что? – Навигатор так и стоял, держа на раскрытой ладони баночку краски. Можно было подумать, что он сейчас расплачется от обиды.
– Нам только уникальных красок не хватало, – возмутился инженер.
– Этой краской, и только этой, можно добиться точной имитации генеральских пуговиц. А теперь она засохла! Кто-то открыл и бросил на столе баночку!
– Дима, подумай, кто мог в твою каюту зайти? Без тебя? – попытался успокоить его капитан. – Да и ничего страшного, что-нибудь придумаем. С Землей свяжемся, спросим, какой нужен растворитель. Просто бронзой нельзя?
– Да-а, конечно. – Навигатор махнул рукой и покинул рубку. Его спина выражала сожаление о безнадежно засохшей краске.
Войдя в свою каюту, Дмитрий с силой швырнул баночку о переборку.
– Пижоны! Как мне все это… – прошипел он.
– Что, неужели психологи ошиблись? – пробормотал капитан.
– Да почему ошиблись? – возразил инженер. – Вон как время пролетело! Почти два года, а никто не впадает в депрессию, не нервничает. Ну, разве что вот эта краска…
– А что твой, ходить уже научился?
– Да вот-вот! Скоро покажу! Он у меня вприсядку пойдет.
– Смотри, чтобы он мебель не поломал. Между прочим, – спросил капитан, – как там реактор? Может, внеочередной тест запустить?
«Реактором» команда Первой межпространственной миссии «Ермак» называла хранящийся в огромном грузовом отсеке одноименного корабля термоядерный заряд с полууправляемым синтезом. Именно этот заряд должен был породить первую искусственную сверхновую.
– Можно, конечно, – без особого энтузиазма произнес инженер.
– Андрей, а что так уныло?
– Да прогонял я уже сегодня этот тест! Сколько можно?
– А зачем прогонял? Что-то беспокоит?
– Ну… – протянул Андрей, – то же, что и тебя. Ничего конкретного, устал, наверное. Но все-таки согласись, мы бы тут взбесились, не будь психологической разрядки. Кстати, ты когда опять нам концерт устроишь?
– Я «Чакону» учу, – сказал капитан. В его голосе звякнули горделивые нотки. – Сложнейшее гитарное произведение Баха. Думаю, уже ближе к дому подготовлю. У нас работы-то на днях, ой, как прибавится.
