Хочу вам признаться, что к тридцати шести годам я осталась совершенно одна: без родителей, без мужа, без сына, без работы и даже без лучшей подруги. Что касается последней, то я не слишком расстраиваюсь, потому что, как выяснилось, в этой жизни ничего нет хуже лучшей подруги. Кстати, она не так уж и давно стала лучшей подругой. Я вообще стараюсь не заводить себе очень близких подруг, потому что не умею дружить. Я забываю про дни рождения мужей и детей подруг, что их очень обижает. Я забываю купить на долю подруги какую-нибудь недорогую классную футболочку, если что-нибудь подобное мне вдруг подворачивалось по пути с работы домой. И вообще, мне всегда было достаточно моей собственной семьи и моего собственного внутреннего мира.
Я, например, живо отшила соседку Ольгу, которая повадилась ко мне ходить то за солью, то за содой. Придет за содой, а потом еще битый час рассказывает, как ее сына Данилу ненавидит классная руководительница, являющаяся не кем иным, как отбросом отечественной педагогики. Видели бы вы этого Данилу, живо встали бы на сторону отброса педагогики, я вас уверяю!
Или вот Мария Васильевна, другая соседка по площадке. Она одинока, а лет ей, наверное, к семидесяти. Марья Васильевна одно время повадилась зазывать меня к себе попить чайку с пирожками. «Я гляжу, вы все одна да одна! – говорила мне она. – Скучно, поди? А мы посидим по-соседски, поболтаем! Или мы не женщины?» Пирожки у нее, конечно, отменные, но «болтать» целыми вечерами о ее болезнях или о том, как они с покойным мужем жили душа в душу, – удовольствие небольшое. А если уж говорить о том, женщина она или нет… Мне кажется, что после шестидесяти люди вообще становятся однополыми: не мужчинами и не женщинами… Может быть, я жестока?
Что же касается Тамарки Родимцевой, то у меня создалось такое впечатление, что она однажды специально втерлась ко мне в доверие, змеей вползла в нашу квартиру, чтобы со временем переквалифицировать меня в подругу жены моего мужа. Не знаю, поняли ли вы, что я хотела довести до вашего сведения, поэтому скажу проще: Денис теперь у нас с ней один на двоих. Мне он приходится мужем бывшим, а Тамарке – настоящим. У нас с ней теперь даже фамилии одинаковые: Михайлушкины. Я так еще и не сменила мужнину фамилию обратно на девичью, а Тамарка быстрей быстрого организовала себе новый паспорток, чтобы все между нами троими было по закону. Не могу сказать, что я в большом восторге от Денисовой фамилии, но не сменю ее, пожалуй, Тамарке назло. Да и от мужа пусть что-нибудь останется на долгую память.
