Во все времена Париж кишит представителями широко распространенной породы людей, чье ремесло состоит исключительно в том, чтобы умудряться жить за счет других. На какие только уловки не пускаются эти интриганы, чего только они не напридумают и не измыслят, лишь бы тем или иным способом заманить жертву в свои окаянные сети! Пока главная часть армии жуликов орудует в центре столицы, отдельные подразделения гарцуют на флангах, рассредоточиваясь по пригородам и передвигаясь главным образом в дорожных экипажах. Достаточно изобразив эту неприглядную и печальную картину, перейдем к оплакиванию участи юной неискушенной особы, попавшей в руки мошенников. Розетте де Фларвиль, дочери почтенного буржуа из Руана, после настойчивых просьб удалось уговорить отца отпустить ее на карнавальные празднества в Париж к дядюшке Матье – состоятельному ростовщику с улицы Кинкампуа. Простушке Розетте уже исполнилось восемнадцать лет. Это была блондинка с очаровательным личиком, красивыми голубыми глазами и ослепительной кожей. Взгляд знатока безошибочно определил бы, что таящаяся под газовой косынкой грудь обещает куда больше, чем то, что угадывалось на поверхности...
Расставание проходило в слезах. Дорогой папаша впервые отпускал дочку из родительского дома. Находились утешительные доводы: дочь, благоразумная, хорошо воспитанная, остановится у добропорядочного родственника, а вернется к Пасхе. Но все же Розетта такая хорошенькая и доверчивая; кто знает, что подстерегает ее в городе, столь опасном для невинной, исполненной добродетелей провинциальной барышни. Тем не менее красавица уезжает, снабженная всем необходимым для того, чтобы блеснуть в своем узком парижском кругу, заодно прихватив с собой многочисленные украшения и подарки для дядюшки Матье и двух парижских кузин. Розетту представляют кучеру наемного экипажа, отец обнимает ее; кучер трогает, и каждый продолжает в одиночку оплакивать разлуку. Однако привязанность детей нельзя сравнить с родительской любовью. Природа предоставляет детям упиваться удовольствиями, невольно удаляющими их от тех, кто произвел их на свет, тем самым охлаждая нежные чувства к родителям. И напротив, привязанность становится куда более пылкой и одержимой в душах отцов и матерей, ведь они становятся все более нечувствительными и равнодушными к былым утехам их юных лет, оттого так свято дорожат своими чадами, уповая, что те вновь пробудят в них вкус к жизни.
