Читать Правда об Ираке, или Битва в Месопотамии - А. Уткин

«До того как большинство стран не начнет считать более надежным прежде всего сохранить то, что у него есть, чем стремиться к сомнительному приобретению того, чем владеют другие, до тех пор не наступает строй, основанный на праве и разуме»[1].

Фихте, 1976

Америка обратилась к односторонним действиям там, где родилась революция неолита, где десять тысяч лет назад были одомашнены растения и животные, где в Шумере появилась первая человеческая цивилизация, в окрестностях заложенного шесть тысяч лет назад Багдада, где родилась первая в мировой истории империя Саргона Великого, где был рожден Авраам, зародились иудаизм и христианство – и чуть южнее – ислам, а неподалеку зороастризм и бахаизм, в сердцевине арабской цивилизации, где проходили фаланги Александра, римские легионы и орды Чингизхана, наступил момент для Америки»[2].

Дж. Гаррисон, 2004

Перед Америкой, как лидирующим государством мирового сообщества, после 1991 года встал подлинно важный вопрос: быть «первым среди равных», опираться на принцип национального суверенитета, или подняться над всей совокупностью мирового созвездия наций и не лидировать, а попытаться контролировать мировую семью наций, манкируя суверенитетом недружественных стран. В данной главе мы попытаемся проанализировать дихотомию «государство-нация»: гегемон или член мировой семьи народов? Именно так стал вопрос перед тремя президентами США, возглавившими свою страну после окончания противостояния с Советским Союзом. И все три (два Буша и Клинтон) ощутили необычайные возможности, не воспользоваться которыми им, президентам, казалось противоположным интересам Америки.

Легко увидеть сходство предвестфальской модели с американской доктриной гуманитарных интервенций (а сегодня и превентивных ударов) начала XXI века. Французская дипломатия почти четыреста лет назад выдвинула в 1623 г. схему, от которой, возможно, не отказались бы сегодня в Вашингтоне. Париж пожелал создать четкую мировую иерархию. На первое место в предлагаемой мировой Ассамблее предлагался Папа Римский, его авторитет представлялся безупречным. На второе место претендовал турецкий султан, ибо лишь примирение с Турцией европейских христианских держав могло быть основанием общего – мира; а главное – турецкий султан по величию и могуществу естественным образом выдвигался на второе место. Третьим становился австрийский император-христианин. Четвертое и пятое место предполагалось предоставить королям Франции и Испании, по могуществу и богатству превосходящим прочих. Шестое место оспаривали правители Персии, Китая, Московии. Ниже предлагались места королям Англии, Польши, Дании, Швеции, Японии, Марокко и индийского Великого Могола.