Читать «Совок». Жизнь в преддверии коммунизма - Эдуард Камоцкий

К. С. Петров-Водкин. Новоселье

Это не научный труд, это повествование, которое сопровождается размышлениями одного конкретного человека – повествователя, который призывает и читателей поразмышлять.

Повествование начну с себя. В студенческие годы отец рассказывал мне про родителей, родственников и про родословную. Я все это слушал, но проявлял к этому интерес только сиюминутный.

Помню, на первом курсе учебы в институте едем в Харькове по Пушкинской в трамвае на задней площадке с таким же балбесом, как я, и громко, чтобы и другие слышали наши умные речи, рассуждаем о том, что все, что было до конкретного человека – это не его заслуга. О том, что будет после него, – он не узнает. Человек существует от рождения до смерти. Ни до, ни после нет этого человека. Похоронные ритуалы, могилы это все пережитки дикости. Надо заботиться о живом, а уж когда умер, то труп надо или сжечь, или закопать в месте отведенном, как свалка для трупов.

Отца я слушал внимательно, мне чрезвычайно интересно было что-то узнать о предках, но мои воззрения не изменялись. И только сейчас моя мировоззренческая позиция немного изменилась – я понял, что о прошлом человеку полезно помнить, и хорошо бы знать хотя бы одну могилу далекого предка, и чем древнее, тем интереснее. Да и прощание со скончавшимся и поминки имеют глубокий смысл на данном этапе человеческих воззрений в осмысливании своей собственной жизни.

Однако была и другая причина моего нежелания что-то из прошлого запоминать, потому что в начальный период Великого Эксперимента отношение к человеку во многом определялось его классовым происхождением. Отец моей жены – ветеран футбола рассказывает, что в краевой спартакиаде 1931-го года аннулировали победу одной из команд только потому, что команда состояла в основном из служащих, а физическую культуру надо прививать рабочим и крестьянам. Команду расформировали за то, что «при формировании команды «не соблюдали Классового!!! Подхода».

Официально в анкетах я писал, что моя мама, когда мне было 2—3 года, разошлась с отцом и я о нем ничего не знаю. По рассказам матери я только знаю, что он был крестьянином, а вот мама, мол, была дочерью слесаря. Анкеты я начал писать с 44-го года, когда поступал в техникум. Прошлое было таково, что его надо было скрывать.