- Подъем! Автоматическая уборка лежаков через пять минут! - с
заиканием пробормотал упрятанный в потолке динамик.
Сквозь облезлую краску единственного плафона пробились куцые
лучи красного света. Его силы едва хватило на обозначение ячеек
металлического пола и горбов по углам комнаты. В камере ожили
тени.
Крайний лежак жалобно заскрипел пластиковыми дугами, промялся,
но достойно выдержал испытание на прочность. Отброшенное одеяло
взлетело вспугнутой птицей, а следом за ним поднялась могучая тень.
Обрастая деталями при слабом свете, силуэт проступил рублеными
чертами лица, бычьей шеей и косой саженью в плечах.
Косматые брови, нависающий лоб, - этакий вариант неандертальца,
будто в карцер посадили выбритого орангутанга и для определения
принадлежности к Наемному Батальону нарядили в комбез песочного
цвета.
Протяжный зевок великана перерос в глухой бас:
- Подъем парни!
В ответ раздались приглушенные ругательства, со смачным
выделением особенностей анатомического строения всех тех, кто
посмел будить в такое время приличного человека.
На свет показался чубатый гребень едко-оранжевого цвета
украшающий лицо с воспаленным блеском глаз. Остроскулый парень
причмокнул, и скривившись от утренней горечи в горле смачно сплюнул
на пол. Сонно шаркая ногами, зябко кутаясь в одеяло, побрел в угол,
навстречу бодрой капели водопроводного крана.
- И в кого ты такой правильный, а, Дыба? -зябко кутаясь в
пластиковое одеяло просипел владелец знатного ирокеза, - Одного мне
никак не понять - как это, тебя взяли и посадили к нам - позору
славного механизированного соединения? Послушный, как овчарка, хоть
устав с него пиши!
Закончив трудное шествие к оазису, его бормотание прервалось на
процедуру утреннего омовения.
Громко поохав под напором ледяной воды, он продолжил:
- И вот: ты такой правильный, каждое утро как штык. Туда? Есть!
Сюда? Так точно! Как тебе тока не надоедает, а?
От "оазиса" он вернулся живчиком. Но сохранившийся лихорадочный
блеск глаз, выдавал длительное воздержание от искушений вольной
жизни, а редкая щетина - от свиданий с бритвой. Худощавое
телосложение дополнялось резкостью движений, отчего застегнутый на
все липучки комбез развевался флагом на ветру. - Может все-таки
проставишься Таракану? Глядишь приглянешься? И возьмет он тебя в
наглядное пособие? Так сказать, образцово-показательный
механик-арестант? Глядишь, и сержанта дадут. Станешь уважаемым
человеком, а так - все равно ведь в экипаж не попасть.
