Читать Герой того еще времени - Вячеслав Малежик

Читать Малежика так же захватывающе непредсказуемо, как слушать его песни, – никогда не знаешь, какой сюрприз он преподнесет. Мозаика его вокального репертуара всегда неожиданна, музыкальная палитра настолько своеобразна, что ее не спутаешь ни с чьей другой, стиль исполнения резко отмежевывается от валового продукта неистребимо пошлой отечественной попсы. Такая обособленность называется оригинальностью. А может быть, интеллигентностью и интеллектуальностью?

Аналогично неожиданна и его проза. Того, о чем пишет Вячеслав, не встретишь ни в одной книге, ни у какого другого автора. Мир шоу-бизнеса? Нет, не только! Легко и естественно, как полюбившаяся мелодия, льется поток повествования, а за внешней безыскусностью – глубокое переживание о людях и знание этих людей, это плач о несложившихся судьбах, а порой и трагедиях, произрастающих из, казалось бы, не могущих иметь плохих последствий единичных поступков.

Подобный калейдоскоп отношений можно долго рассматривать, над ним можно бесконечно размышлять и колдовать – тасуя, складывая и получая новые сочетания. Но, может быть, самое главное: в разнокалиберной этой пестроте отчетливо прорисовывается характер самого рассказчика – тонкого, наблюдательного, ироничного, чуткого к мельчайшим деталям бытия и неявным порывам чувств – того Вячеслава Малежика, которого не разглядишь в свете прожекторов на сцене, а увидишь в повседневных отношениях с друзьями и окружающим миром, иного Малежика, до недавнего времени неизвестного почитателям, а теперь открывшегося в литературной ипостаси.

Андрей ЯХОНТОВ

Проблуждав долгое время по бескрайним просторам российской музыки и изрядно там наследив, я неожиданно оказался в незнакомой стране под названием Литература. Высокая поэзия и филигранная проза буйным цветом росли в этом благодатном краю. Седые, бородатые классики чинно проживали в добротно построенном здании всемирной литературы; молодые начинающие поэты и прозаики снимали себе дешевое жилье с надеждой написать какую-либо нетленку, чтобы она прославила их, дабы потом учебники литературы на своих страницах анализировали произведения новых властителей дум.

Но никто не встречал меня хлебом-солью, и лишь маститые авторы с любопытством разглядывали волосатого мужика с гитарой за спиной. На теплое местечко рассчитывать не приходилось. И я без оплачиваемой работы, без определенного места жительства скитался по незнакомой стране, пытаясь заявить о себе, забывая, что названия мне «бомж» и «гастарбайтер».