Ринат
- Ты переходишь все границы! – отец кричит так, что стены
кабинета вот-вот разлетятся на мелкие кусочки.
- Да не ори ты, а то оглохнуть можно, - машу рукой в ответ и
фыркаю, откидываясь на спинку кресла и закидывая ногу на ногу.
Взял моду в
последнее время – чуть что, сразу в крик. И нет бы разобрался для начала, кто
прав, а кто виноват. Но он продолжает пылать гневом, глядя, как я усмехаюсь на
его очередную гневную тираду.
Не по душе, папочка,
мое ехидство?
- Это моя женщина, - произносит отец чуть ли не по слогам.
- Даже не претендую, - я развожу руками в стороны. – Нахрена
она мне сдалась, скажи на милость?
- Тогда объясни мне, - уже спокойнее продолжает мой родитель.
– Зачем ты к ней приставал?
- Опять двадцать пять, - я закатываю глаза, так как слушать
и дальше этот бред выше моих сил.
Я понимаю, что,
несмотря на свой возраст, отец считает себя молодым. И женщин подбирает
исключительно до тридцати – со смазливыми мордашками, идеальной фигурой, но
полным отсутствием мозгов. А зачем, спрашивается, им эти самые мозги, если
единственное, что они должны делать - это удовлетворять сексуальные фантазии
моего родителя и тратить его деньги.
Но все его пассии,
без исключения, сами норовят залезть ко мне в постель, о чем я не раз сообщал
отцу. Но он меня даже слушать не хочет, безоговорочно веря своим избранницам на
слово.
- Молчать! – снова орет отец и стучит кулаком по столу. –
Это мой дом, и ты обязан уважать мою женщину, это понятно?
- Тогда сам объясни ей, чтобы забыла дорогу в мою спальню, -
я встаю с кресла, так как считаю дальнейшее продолжение нашего разговора
бессмысленным. Достал уже кричать и воспитывать.
Поздно спохватился.
Я все равно ему
ничего не докажу, так стоит ли распинаться в очередной раз, что это Эльвира
(надо же, какое имя себе придумала эта крашеная выдра) сама залезла ко мне под
одеяло, когда отец был в командировке? А также пригрозила, что у меня будут
проблемы, если я с ней не пересплю.
Выставил нахалку из
комнаты, пообещав в следующий раз отрезать ей палец, если она будет свои
грязные руки протягивать к моему телу.
- Ты невыносим, - отец плюхается в кожаное кресло и тяжело
вздыхает. – Я столько лет терплю твои выходки. Сначала школа, потом институт.
Напомни, сколько раз тебя оттуда выгоняли? – он прищуривается, глядя, как я
начинаю закипать.
