В плоскости меча отразилось солнце. Я хотела с разворота всадить оружие громиле в живот, но он отшвырнул мой клинок так, что тот задребезжал, точно потревоженная струна.
— Сдавайся, — прорычал он, кивком отбрасывая свалившиеся на глаза кудри.
Дерзости на ответ у меня не нашлось. Я приняла мощный удар на свой меч, попыталась ответить таким же симметричным ударом. Тот отбил, а я вцепилась в своё оружие так, что онемели пальцы. Не удержалась и рухнула на спину.
Шевелюра чёрных волос на мгновение закрыла для меня солнце. Я перекатилась на живот, чтобы встать, но тяжеловес придавил меня к земле коленом. Схватил левую руку и выкручивал её до тех пор, пока я не выронила из правой руки меч. Скрипя от боли зубами, я захлопала ею по земле.
— Если окажешься в таком положении перед врагом, что ты будешь делать? — спросил Артур, выпуская моё предплечье.
Перед врагом? Горящие красным глаза воинов Тени всплыли в моём воображении. Впрочем, не пролетало ни дня, чтобы я не вспоминала их. Чаще всего глаза Эза. Если бы он собирался меня убить, я была бы бессильна этому помешать.
Я перевернулась на спину и ноющей рукой с трудом вытерла со лба пот.
— А что я должна делать в таком положении?
Артур почесал затылок.
— Не знаю. В следующий раз придумай что-нибудь.
— Следующего раза не будет, – ответила я, удивившись тому, насколько это прозвучало спокойно и уверенно.
Он протёр ладони об штаны и подал мне руку, помогая встать, а заметив, как я разминаю плечо, осторожно сжал его, массируя сильными пальцами, и сказал:
— Слушай, Мира, если хочешь обладать силой, какой не обладают другие, готовься к жертвам. Сила просто так никому не даётся.
Мы стояли посреди округлой площадки, от постоянных тренировок на которой совсем истёрлась трава, а сверху на нас плавно спускалась духота вечера. Немногочисленные зрители, такие же, как мы, реконструкторы, давно разбрелись и жгли костры возле своих палаток, устраивали между собой неформальные поединки, распевали старинные песни. Откуда-то слабый ветерок доносил запах ароматного мяса.
Артур, тридцатилетний здоровяк, увлечённый средневековьем настолько, что даже речь его иногда становилась похожа на цитаты из старинных романов, отчего мне, наверное, и было комфортно в его обществе, с усмешкой на губах наблюдал за движениями мальчишек, сражающихся на шпагах у одного из костров.
