Читать Интриган. Новый Петербург - Сергей Чехин

Знаете, как сесть в самолет, если вы — инвалид-колясочник?

Я вот тоже раньше не знал. Вплоть до того момента, как попал в плен к сирийским террористам.

Где со мной делали такое, что теперь отличаюсь от Хокинга лишь тем, что могу двигать руками.

Пять лет в СВР по направлению политической разведки. Десять — в военной, в составе тактической группы.

И все зря.

О службе пришлось забыть и в неполные тридцать восемь выйти на пенсию.

Погоревав о загубленной карьере, нашел себя на новом поприще — детской литературе.

Довольно странный выбор — бывший вояка, мастер рукопашного боя, отличник стрелковой подготовки и опытный шпион, а тут — сказки.

Но у меня получалось, и получалось неплохо.

И всего три года спустя меня пригласили в Нью-Йорк — подписать контракт на перевод и публикацию в США.

Но я даже представить не мог, какими приключениями обернется рутинная деловая поездка.

А если бы и знал... все равно бы полетел.

Что ж, теперь вернемся к первому вопросу.

Чтобы попасть на борт, пришлось заранее предупредить компанию, где покупал билет.

Семьи у меня нет — какая семья с такой работой, а друзья на боевых заданиях.

Да и не общались мы почти после освобождения.

У них прежняя жизнь, у меня — новая, и лишний раз с ней лучше не пересекаться.

Что поделать — секретность.

Поэтому в аэропорту встретил специальный служащий и после регистрации проводил в амбулифт.

Это такой кузов с подъемником и мостком для перевозки лежачих больных... ну, или трупов.

Я первым вкатился в салон, чтобы никому не мешать, и у самого входа меня узнала стюардесса.

— Захар Титов? — женщина — примерно моя ровесница — прижала ладони к груди. — Это правда вы?

— Это я, — радушно улыбнулся, хотя все еще не мог привыкнуть к тому, что часто узнают на улицах.

Ведь на службе это было недопустимо, а теперь приходилось заново осваиваться в совершенно новом и чуждом гражданском мире.

— Вот это да! Мой сын без ума от ваших книг. Можно с вами сфотографироваться?

— Извините... лучше автограф.

— Ах да... — поклонница с пониманием подмигнула. — Вот же забавно — такие милые и душевные истории получаются. Никакой жестокости, убийств, драк. Я все думала, почему человек ваших занятий пишет детские сказки?

— Потому, что писать о моих занятиях — это предательство родины. А я занимался именно тем, что избавлялся от ее врагов.