Читать Зять для мамы - Ирина Словцова

…Марина возвращалась домой после ночи, проведенной у любовника. Он подвез ее к станции метро, а дальше она решила пройти по парку, из которого были видны окна ее квартиры. Она очень любила, если было время, пройтись по аллеям парка, минуя прямую улицу, ведущую к дому. А сегодня оно было: суббота, раннее утро, первые зеленые листочки на деревьях, по-весеннему оголтелое чириканье воробьев в почти голых кустах… Марина медленно шла по аллее и размышляла о том, как часто жизнь нашими собственными руками выстраивает ловушки. Не один год она старалась, чтобы в их доме было уютно и тепло, свободно и легко всем ее любимым существам, а теперь эти существа делают так, чтобы Марина часть своей жизни перенесла за пределы этого дома. Мать по-прежнему считает себя главой семьи и безапелляционным тоном дает оценку всем поступкам своей сорокашестилетней дочери и двадцатилетней внучки. Двадцатилетняя Алена, по понятному эгоизму молодости, думает, что у ее постсорокалетней матери личной жизни, а в частности секса, быть уже не может. В квартире постоянно толкутся Аленины однокурсники и однокурсницы, материны приятельницы и аспиранты, которых любезно поставляет кафедра, где мать преподавала много лет. По субботам этот разношерстный «колхоз» дополняется Геннадием – бывшим мужем Марины и, соответственно, отцом Алены.

…Марина даже представить себе не могла, как вдруг в их квартире появится Валентин (так звали ее любовника) и пойдет на кухню, к примеру, пить чай. По дороге он обязательно встретит кого-нибудь из аборигенов их квартирного колхоза и явно не почувствует от этого прилива нежных чувств. Поэтому Марина предпочитала держать подальше от посторонних глаз свои интимные отношения. Она примерно представляла себе, что ее ждет сейчас в собственной квартире субботним утром, но столь бурной реакции предположить не могла.

Стоило ей появиться в прихожей, как ее 70-летняя мать, сухонькая дама с генеральским голосом, встала у притолоки двери, ведущей в гостиную, и вместо приветствия объявила:

– Марина, ты преступница! Ты бросила ребенка! Ты проститутка!

Марине очень не хотелось вступать в дискуссию по поводу того, кого принято считать проститутками и детьми, но она, расстегивая молнию на сапоге, все ж таки парировала: