Вовка стоял на склизких мостках, держал удочку двумя руками и, прикусив язык, внимательно следил за пластмассовым поплавком.
Поплавок качался, не решаясь ни уйти под воду, ни лечь на бок…
Клев был никакой, караси брали плохо и неуверенно, подолгу обсасывали мотыля и засекаться не хотели. За всё утро Вовка поймал лишь двух – они сейчас плавали в алюминиевом бидоне, заляпанном сухой ряской.
Позади что-то треснуло, словно стрельнуло, кто-то ругнулся глухо, и Вовка обернулся – из заповедных зарослей болиголова, в которых прятались развалины старого колхозного птичника, выходили какие-то мужики. Сколько их было, и кто они такие – Вовка не разобрал; он сразу отвернулся, крепче упёр в живот удилище и уставился на поплавок, пьяно шатающийся среди серебряных бликов.
– Мальчик, это что за деревня? – спросили у него. Голос был неприятный, сиплый, пахнущий табаком и перегаром.
– Минчаково, – ответил Вовка.
Поплавок чуть притоп и застыл. Вовка затаил дыхание.
– У вас тут милиционер где-нибудь живет?
– Нет… – Вовка понимал, что разговаривать со взрослыми людьми, повернувшись к ним спиной, невежливо, но и отвлечься сейчас не мог – поплавок накренился и медленно двинулся в сторону – а значит, карась был крупный, сильный.
– А мужики крепкие есть? Нам бы помочь, мы там застряли.
– Нет мужиков, – тихо сказал Вовка. – Только бабушки и дедушки.
За его спиной зашептались, потом снова что-то стрельнуло – должно быть сухая ветка под тяжелой ногой, – и облупленный поплавок резко ушел под воду. Вовка дернул удочку, и сердце его захолонуло – легкое березовое удилище изогнулось, натянувшаяся леска взрезала воду, ладони почувствовали живой трепет попавшейся на крючок рыбины. Вовку бросило в жар – не сорвалась бы, не ушла!
Забыв обо всем, он потянул добычу к себе, не рискуя поднимать ее из воды – у карася губа тонкая, лопнет – только его и видели. Упал на колени, схватился за леску руками, откинул назад удочку, наклонился к воде – вот он, толстый бок, золотая чешуя! Он не сразу, но подцепил пальцами карася за жабры, выволок его из воды, подхватил левой рукой под брюхо, сжал так, что карась крякнул, и понес на берег, дивясь улову, не веря удаче, задыхаясь от счастья.
Что ему теперь было до каких-то мужиков!
Минчаково спряталось в самой глуши Алевтеевского района, среди болот и лесов. Единственная дорога связывала деревню с райцентром и со всем миром. В межсезонье она раскисала так, что пройти по ней мог лишь гусеничный трактор. Но тракторов у селян не было, и потому провизией приходилось запасаться загодя – на месяц-два вперед.
