Я ненавижу ужастики. Походу, после
просмотра какого-то из них, меня перемкнуло и уже которую ночь
снилась одна и та же хренотень.
Всё начинается довольно спокойно.
Хлопья падают, кружатся в безумном хороводе и укладываются среди
холодных собратьев на лесной поляне. Свинцовые тучи посыпают так,
словно хотят стереть с лица земли черные ветви и зеленые иглы.
Тоскливый вой проносится над полем и
прячется среди деревьев. Птицы боятся летать в такую погоду, звери
не высовывают носа из теплых нор, лишь одинокий ворон ерошится на
суку и поглядывает одним глазом. Он и сам не знает, что заставило
прилететь сюда, почему щемящее чувство необходимости вытащило из
дупла?
Что-то должно произойти… Что-то
важное...
На краю поляны вздрагивает ветка.
Снег срывается сахарной пудрой и обнажает сине-зеленые иглы,
заледенелые шишки. Из-за деревьев показывается мужчина. Обух топора
соскальзывает с ветки, и та кидается обратно, сбрасывая последние
комья белой пыли. Мужчина неторопливо идет по полю. На чистой
поверхности остается глубокая тропка, будто из подвенечного платья
вытягивают нитку.
Ворон приковывает взгляд к одинокому
путнику.
Толстый кожаный ремень обхватывает
черную свиту. Плотные шерстяные штаны снизу закреплены ремешками. У
правого бедра приторочен огромный нож. Такой сгодится как для
нападения на врага, так и для свежевания пойманного зверя.
Овчинный тулуп распахнут, над
человеком слегка зыбится воздух. Скуластое лицо покраснело от
ходьбы, на усах и бороде белеют мелкие сосульки. Пар изо рта
оседает на околыше меховой шапки. Длинные русые волосы падают за
спиной на гладкую черную рукоять. Что это за непонятный отросток и
к чему он крепится – старой птице не удается разглядеть.
Ворон хрипло каркает. В ватной тишине
снегопада резкий звук раздается громом среди ясного неба. Мужчина
вздрагивает и останавливается. Пронзительный волчий вой звучит
ближе.
Пришелец кладет топор, тянет из-за
спины рукоять и теперь ворон видит черную прямоугольную рейку.
Человек резко дергает за шнурок, и от рейки расходятся два уса.
Сноровисто ложится на ответвления тонкий шнурок и под падающим
снегом возникает большой охотничий арбалет. На черном прикладе
оружия видны багровые вставки, словно пятна крови на потухшей
головне.
Хлопья продолжают падать. Они ложатся
на меховую свитку, на скинутый тулуп, на цевье арбалета. Мужчина
натягивает тетиву, аккуратно устраивает болт в ложе и опускается на
одно колено. Арбалет смотрит в сторону, откуда донесся волчий вой.
Человек замирает, лишь парок дыхания выдает в нём живое
существо.
