Самое жуткое время суток для человека – ночь. Особенно если тяжелые тучи затягивают небо и темень сгущается так, что не видно и кончика собственного носа. Ночь пугает человека и лишает его уверенности в себе. Слишком уж много непонятного и необъяснимого выползает из нор и щелей после захода солнца.
Но и когда над головой сияет серебром подпиленная небесным шулером монета луны – по большому счету ничуть не лучше. Лунный свет обманчив и под его завораживающим воздействием люди зачастую видят совсем не то, что предстало бы их взору при свете солнца.
Обычный человек не любит ночь и боится ее. И даже лихой тать, ночной мрак для которого давно стал привычным спутником и надежным подельником, лишний раз не высунет нос на улицу, когда по траве и деревьям разливается призрачное сияние луны. Особенно если шулер еще не успел как следует сточить гурт прибитого к небосводу серебряка. Полнолуние – не лучшее время для прогулок. Лунный свет ласкает выбравшихся из схронов тварей, дурманит им разум и навевает темные сны.
Демоны любят ночь. Демоны без ума от луны.
А некоторые люди обожают охотиться на демонов.
И им наплевать на ночную темень. Особенно если они сами сродни теням.
Спрыгнув на землю, я успокаивающе похлопал по шее испуганно всхрапывающую конягу и отцепил притороченный к седлу арбалет. От раздававшихся поблизости ночных шорохов тряслись поджилки, но признаваться в собственных страхах было никак нельзя. Хоть до росшего на краю Ведьминой плеши терновника рукой подать, но если Бенедикт заметит мою неуверенность, то наверняка оставит сторожить лошадей. А когда еще выпадет такой случай? Да и затевалось сегодня что-то очень и очень необычное.
– Кейн, держи. – Бернард передал мне странный амулет на шнурке, сплетенном из болотной травы и кожаных лоскутов.
– Ты уверен, что это сработает? – против воли поежился я.
– Если боишься, можешь здесь подождать, – усмехнулся мой старший брат.
– Ничего я не боюсь! – соврал я, хоть и был не в восторге от ночной вылазки в Ведьмину плешь. Одно дело днем. Днем не впервой. А ночью… Ночью и в самом деле – страшно. – Но с чего ты взял, что амулет подействует на демонов?
– Мне его дал господин Улыбчивый. – Бернард поправил висевший на шее кругляш, вырезанный из потемневшего от сырости дерева. – Так ты остаешься?
