Глава 1
На точке возрождения царила гробовая
тишина. По крайней мере, так казалось.
Вокруг по-прежнему сновали люди, и то
и дело вспыхивали короткие яростные стычки, однако мы с друзьями
чувствовали себя так, словно оказались в вакуумном пузыре.
Невидимом, беззвучном, непроницаемом. Ограждающем от внешнего
мира.
Мне, как и остальным, потребовалась
пара минут, чтобы полностью осознать весь смысл и всю грандиозность
неожиданного открытия. Уж больно очевидное и оттого чертовски
ошеломительное оно было. Все равно, что зажженная петарда,
брошенная под ноги прикорнувшей у подъезда бабульке.
– Боги, какой ужас… – прошептал
Эстир, сунув в рот кончик правого уса. – Один из четырех
братьев-стихиалиев… повелитель животного царства и, по сути, бог… а
я игрался с ним как с какой-то плюшевой куклой…
– И еще «стрелял» из него по армии
Доминиона, в прямом эфире, – нервно хихикнул Мозес. – После чего
перевернул вниз головой и дунул в задницу, словно в дымящееся дуло
револьвера.
– М-да.
– А я дернул за хвост... Нечаянно, –
покаялся Герман. – Еще тогда, в башне. Когда тот увел у меня из-под
носа говяжий стейк. Но это еще что. Гундахар так вообще
предлагал...
–Велор, заткнись!
– вовремя спохватившись, генерал шагнул вперед и отвесил напарнику
увесистый подзатыльник. – Чертов стукач!
– Э, руки!
– Парни, не хочу вас расстраивать, но
мы и правда беспросветно тупые… – продолжал сокрушаться шаман. –
Его имя. На языке первых людей слово «ханг» означает «младший», а
«вил» – «брат». «Айя лаир вил», помните? Фраза, что сказала Владу
Алекса при встрече. «Я люблю тебя, брат». Тоже своего рода
подсказка. Такая, что проще и быть не может. И те символы на его
лапах.
– А что с ними?
– Вас не смущает, что у обычных
зверей их нет? Ни у кого. Почему? Да потому что это символы
стихиалиев!
– Ты прав, – Август медленно встал и
прислонился спиной к мегалиту, разминая затекшие ноги. – Но кто
по-настоящему тупой, так это я. В отличие от вас, мне понадобилось
почти сорок лет, чтобы это понять.
– То есть? – удивился я.
– Видишь ли, мы с Хангвилом – давние
друзья, – улыбнулся тот. – Где-то на третий год после моего
пробуждения мы с Эдвардом и Адой отправились в подземелье под
Закумом, что на восточном континенте. Там я его и нашел. Запертого
в клетке из орихалка глубоко под землей. Не знаю, как много лет или
веков он там провёл, но в благодарность за освобождение Заранда
выразил готовность стать моим фамилиаром. Так мы и подружились. И
почти три десятилетия оставались неразлучны до тех пор, пока его не
убили.
