Я отложил книгу. Встал и подошел к распахнутому окну. Но
прочитанные слова все равно продолжали крутиться в голове:
«Время - самое страшное, что есть на свете. Мы так
привыкли к нему…
Нас пугает война, голод, моровая язва… тогда как время -
хуже войны и мора, мы ничего не можем с ним сделать. Ни заключить
мир. Ни найти лекарство. Ни повернуть вспять. Время - полная тьма,
и если кто-то потерял в нем что-то - воспоминание… счастливый день…
или человека… уже никогда не вернет его»…
Наверное, я и сам мог бы сказать то же самое. Просто
всегда боялся это сделать. Дважды мне предлагали вернуться, но я
отказывался. Зачем? Если мой мир давно рухнул и перестал
существовать. Время распорядилось так, что его больше нет. Вот я и
подумал – что любоваться на обломки совершенно бессмысленно. Да и
больно к тому же. Возможно, что я и сам приложил к этому руку. Но
тогда, в прошлом, я считал, что все делаю правильно. Кто же знал,
что с годами Европа изменится настолько, что мне не захочется туда
возвращаться? Многое, дорогое моему сердцу, исчезло без
следа...
Казалось бы, что может быть короче человеческой жизни? Но
мне почему-то всегда куда страшнее было увидеть разрушенный собор
или разбитый самолет, чем почившего человека. Может быть, потому,
что душа может «впрыгнуть» в другое тело и вернуться? А творения
рук человеческих весьма не долговечны? Да и не только человеческих.
Даже природа бессильна перед Временем. Реки, горы, пустыни –
забравшие тысячи жизней, тоже однажды исчезают без
следа…
- Ничто не вечно под Луной – вздохнул я.
И собрался было захлопнуть окно. Но вдруг обнаружил на
подоконнике неожиданного гостя. Воробья. Выглядел он довольно
странно. Крупнее обычного, с твердым темно-коричневым клювом и
живым насмешливым взглядом круглых черных глаз. Воробей влетел в
комнату, заложил вираж под потолком, лихо крутанулся в воздухе, и
его серо-бурое оперение вдруг вспыхнуло множеством золотистых
искорок. Словно крылатый обитатель городских улиц недавно купался в
звездной пыли.Незваный гость опустился на стол,
скакнул пару раз, гордо помахивая слегка потрепанным в уличных
передрягах хвостом, наклонил голову и отчетливо
произнес:
- Чив – чив - чиво задумчив - чи - вый такой?
Причи-чина?!
Я почему-то совершенно не удивился его вопросу.
Разговорчивая птица?
