Пролог
- Свет, просыпайся! На пару опоздаешь! - я подскакиваю на
кровати, не открывая глаза откидываю одеяло, и пытаясь быстро
вскочить на ноги, вдруг падаю, запутавшись в простыне.
Слышу звонкий заливистый смех Аньки и грубый басистый,
самый родной и пробирающий до самых косточек хохот другого
человека. Что он тут делает с утра пораньше, ума не приложу, но
сказать, что я ему не рада не могу. Я всегда ему рада. Всегда, на
протяжении 15 лет...
Потому что это Лешка Синицын. Моя Синица, которая "в руке"
у моей подруги, а для меня он всегда "в небе"...
Я - Светлана Липатова. И я безнадёжно и безответно
влюблена в своего друга детства.
1. Три желания
- Синица, ты с дуба рухнул? Чего ты тут делаешь с утра
пораньше? - смотрю на смеющуюся физиономию Лешки, потом на Анькину:
- А ты чего в пижаме до сих пор? Твой грозный шеф совсем, смотрю,
тебя распустил? Думаешь, пожалел, телефон купил, так и опаздывать
теперь можно?
Я совершенно ничего не понимая, мечусь по комнате в
поисках полотенца, чтобы успеть сгонять в душ, а эти олухи сидят и
ржут.
- Свет, расслабься! Не нужно тебе в универ - сегодня
суббота! - и снова ржач.
- Да ну вас! Придурки! - Я обиженно бросаю в Лёшку
полотенце и заваливаюсь обратно в кровать - досыпать.
Но где уж тут уснуть, когда Синица решил вспомнить детство
и запрыгнул поверх накинутого мной одеяла и стал через него меня
щекотать.
Щекотки - моя уязвимая сторона. Я верещу и толкаюсь всём,
чем только могу, чтобы скинуть его с себя. Но он сильнее и
большинство движений у него получается гасить своими руками и
каменным прессом. Но однажды всё же ловкость (или удача) ему
изменила, и один из моих "брыканий" попадает точно "в цель". Ну,
конечно, я туда не целилась, но однако же попала.
Хватка на моём теле в миг ослабла и послышался хриплый
полустон-полурык.
- Липка, блин...
А я что? Я ничего. Он сам первый полез. Но всё же жаль
его. Выныриваю из одеяла и так стыдно смотреть, как из-за меня
парень согнулся и тихо матерится. Что конкретно говорит мне не
слышно, но по губам читается.
- Прости, Леш! - искренне говорю я, но сразу же добавляю:
- Но ты сам виноват! Знаешь ведь, что боюсь щекотки.
Лешка долго обижаться на меня никогда не умел, сколько
себя помню, я постоянно чудила, и ему часто из-за меня доставалось,
но он всегда прощал меня и никогда не вспоминал мои косяки и "не
тыкал носом" в мои промахи. Может за это я и полюбила его?.. Не
знаю точно, но это наверняка тоже повлияло.
